06 ноября 2018

Личный опыт: арктический Диксон глазами красноярского художника

Больше полусотни картин написала за две недели на Диксоне художник Елена Ильянкова. Каким она увидела самый северный поселок России, где почти нет мобильной связи, а между стоящих на сваях домов бродят белые медведи, и чем её, как профессионала, покорили эти места, она рассказала «Культуре24».

Фото: Руслан Максимов/Культура24 

 

Фото: Руслан Максимов/Культура24 

 

Фото: Руслан Максимов/Культура24 

 

Фото: Руслан Максимов/Культура24 

 

Фото: Руслан Максимов/Культура24 

 

Фото: Руслан Максимов/Культура24 

 

Фото: Руслан Максимов/Культура24 

 

Фото: Руслан Максимов/Культура24 

 

Фото: Руслан Максимов/Культура24 

 

1 /

Здесь всё пропитано ни на что непохожим арктическим духом и сюжеты рождались сами собой. Однако из-за погоды постоянно менялось настроение и порой просто опускались руки: 

Очень плохо было, когда шёл снег и дул сильный ветер — навалилась какая-то депрессия, подумала: я же девочка, зачем я мёрзну в этих камнях, зачем рисую эти картинки, кому это нужно? Ужасный был, жуткий день, в и без того малолюдном посёлке все попрятались, и вдруг вечером, в ответ на все мои тридцать восемь «нет», в голову пришло одно большое «да» — небо резко посветлело и весь Диксон эффектно накрыла огромная двойная радуга. Это так удивительно, такой свет обалденный, от которого как будто тепло исходит. Это был ответ на все вопросы — вот она красота, прекрасное мгновение! Я её даже нарисовать успела. Потом в один из дней ещё одну подобную видела — она вовсе прошла ровно от памятника морякам-североморцам до памятника путешественнику Бегичеву. Это мне потом уже сказали, что двойные радуги здесь не редкость.

«Повторить такое в мастерской невозможно»


Однажды, гуляя на берегу Карского моря, Елена обнаружила полвека стоящий в воде корабль — старый, проржавевший и покорёженный льдами. В тумане он смотрелся потрясающе и, естественно, был тотчас же нарисован.


Фото предоставлено Еленой Ильянковой

Северу, по её словам, в принципе присуща особая, моментальная техника рисования — увидел красивое облачко или тягучий туман и есть лишь мгновение: написать его нужно здесь и сейчас. Работать приходится быстро — завтра будет другое состояние, другие образы. Потом, говорит, из некоторых быстро набросанных этюдов рождаются большие полотна, но есть такие, которые повторить в мастерской невозможно, как ни старайся:

Как-то стою, пишу еле виднеющийся домик — вдруг туман расходится и за этим домиком появляется огромный красный корабль. Он, оказывается, ночью пришел и стоит прямо передо мной. Быстро заканчиваю этюд, бегу рисовать этот корабль, еле успела, опять туман, ещё гуще стал, как будто нет этого корабля. Потом в какой-то момент из тумана, также совсем ненадолго, показались военные суда — молниеносно их зарисовала, боясь упустить такую возможность. Потом подарила этюды морякам.


Фото: Руслан Максимов/Культура24

Жалеет Елена, что так и не удалось нарисовать с натуры живого белого медведя. Пока она была на Диксоне, животное заметили лишь однажды, и то на острове — местные их появление всегда контролируют. Зашел тогда один местный в разрушенный дом на острове и вдруг замечает боковым зрением: в углу какая-то белая шкура валяется. Однако значения этому не придал и стал заниматься чем-то своим, как вдруг эта шкура встает — мужчина так закричал, что медведь спросонья сам испугался, выломал кусок дома и убежал.

«Сама природа помогает, вместе с ней пишешь»


За две недели на Диксоне Елена нарисовала 52 работы маслом — от маленьких, почти открыточного размера, этюдов до метровых картин. При этом изначально ставила себе задачу нарисовать не меньше шестидесяти, но подвела погода. Рисовала практически непрерывно под постоянным порывистым ветром, с перерывами «на погреться и попить чаю». За день из под кисти выходило 4-5 рисунков.


Фото: Руслан Максимов/Культура24

Есть у неё необычный этюд с мошкой — работа бесценная самой историей своего создания. В один из редких теплых дней она, как обычно, вышла рисовать и в какой-то момент налетели тучи гнуса. Пока рисовала озеро и кусты, мошка облепила всю краску — и на палитре, и на полотне. Ползают и оставляют в краске цветные дорожки.


Фото: Руслан Максимов/Культура24

Они искусали мне все руки, всю шею. Я даже не стала изначальную задумку сильно прорисовывать, просто уступила им место — в итоге весь этюд в мошке, оставила их как соавторов. Получилось неповторимая штука, в мастерской такой объём не налепишь. Вот за такими моментами — живыми, настоящими — я и еду неведомо куда. Сама природа помогает, вместе с ней пишешь и это бесценно.
 

Читайте также