Люди в культуре: комикс-блогер Денис Денисов

Насколько знаю, ты не только пишешь о комиксах, но и сам их делаешь?

Дело было так: в Тюмени два года назад прошел первый фестиваль самиздата и независимых комиксов Comics Art Tyumen. Туда съездили пара моих друзей, а потом привезли в Красноярск идеолога проекта Гошу Елаева. Он рассказал, что и как они делают. Почему самиздат — это круто и не стоит бояться его создавать. После мы организовали уже в Красноярске сообщество kras comics Cult. 5 мая 2017 года собрались в первый раз в «Площади Мира». Там и решили, что хорошо бы было выпустить сборник красноярских комиксистов. Сам я ни писать сценарии, ни рисовать не умею, но под влиянием общей атмосферы стал пробовать что-то рисовать — какие-то глупые, корявые, но честные картинки. В нашем первом сборнике Kras Comics Zine у меня было четыре страницы. Второй том, который недавно вышел, скорее просто помогал делать. В него ничего нарисовать не получилось. Зато у третьего выпуска Kras Comics Zine я буду куратором — определять тему, искать художников и собирать все работы. В этот раз он будет посвящен теме «Родина». Уже сделал для в него раскадровки сценария, а художница Валерия Тыняная будет в него рисовать. Еще в этом году успел нарисовать одностраничный комикс для международной акции «День бесплатных комиксов», который наши «Культисты» раздавали на последнем «Комиконе. Сибирь».

В kras comics Cult входят художники, которые раньше сидели по своим пабликам, выкладывали картинки и чувствовали себя не очень уверено, потому, что не всегда могли найти единомышленников. Мы собираемся в «Площади Мира» по субботам. Иногда не собираемся. Обсуждения часто проходят исключительно в наших чатах. У нас есть костяк участников, но состав очень подвижен. На встречах обычно делимся новостями, приносим экзотические книжки или показываем друг другу черновики. Например, когда меня приглашают куда-то с лекцией, я сначала обкатываю выступление на ребятах. Если говорить о сибирском комьюнити, то с Тюменью сейчас никто не сравнится. Город приобрел статус чуть ли столицы русского андеграундного комикса. На их фестиваль приезжают иностранцы, сильные российские авторы, проходят мастер-классы и есть много начинающих авторов, которые иногда на коленке создают свои, очень личные комиксы, продают по символической цене или обмениваются ими. Невероятно вдохновляющая атмосфера.

В Красноярске создание комиксов — перспективное направление?

Сейчас я бы сказал, что нет. Движуха локальная, но у нас есть несколько художников, которые живут здесь и регулярно печатаются. В числе самых успешных комиксистов я бы упомянул Яну Урюрюк. Она соблюдает инкогнито, Урюрюк — это псевдоним. Рисует порой странные, гипертрофированные сюжеты, которые нужно расшифровывать как головоломку. Еще есть художник Дядя Ветер. Он по хоррорам и кошмарам с восточным уклоном и часто участвует в классных российских проектах. Есть много других ребят которыми движет чистый энтузиазм, но никто не может позволить себе зарабатывать только комиксами.

В комиксах есть разделение на попсовые и интеллектуальные?

Тут как с фильмами: сейчас самые успешные в плане прибыли и производства — ленты про супергероев. Пару десятков лет назад это были фильмы ужасов, до них — вестерны. Всегда есть мейнстрим, который востребован и который создает стереотипное впечатление о виде искусства, но только этим жанром данный вид искусства не ограничивается. Также и в комиксах. Да, конечно, коммерческий успех они получили потому, что люди покупали популярный жанр, то есть супергероику. В России большой бум начался примерно в 2008 году, когда вышел первый «Железный человек». Всем понравился, появился спрос, а предложение не поспевало. И издательства начали выпускать больше переводных комиксов. Волна увлечения супергероикой помогла комиксам развиться: открылись комикс-шопы, люди научились их читать и поняли, что комиксы — это сложная изобразительная система, и они бывают очень разными. Сейчас уже появилось много издательств, которые принципиально не работают с поп-культурой, мейнстримом, а достают для российского читателя очень странные, возмутительные, гениальные и необычные вещи. На самом деле, есть плюсы в том, что в России издательства десятилетиями были от них в стороне. За это время в Америке и Японии, например, вышло столько тайтлов (серии конкретных комиксов), что в них можно запутаться. И под огромной горой посредственных книжек трудно найти гениальную новинку. Российские издатели не могут позволить себе ошибиться в выборе комикса, поэтому они очень тщательно выбирают, что переводить и продавать. То, что есть на российском рынке, чаще всего, лучшее из иностранных новинок. В общем, в России ты больше застрахован от стремной покупки. На этой волне раскрепостились многие отечественные комиксисты. Внутри самой аудитории успели выделиться еще несколько аудиторий с разными вкусами. Например, директор Первого канала Константин Эрнст, по слухам, коллекционирует французские комиксы. Есть те, кто собирает панковский самиздат — черные, но при этом честные комиксы. Ну, а большая часть аудитории покупает Marvel и DC. Такое разнообразие читателей подчеркивает мысль, что комиксы — это не жанр литературы, а самостоятельный вид искусства, и уже внутри него есть жанры.

Когда человек только начинает знакомство с комикс-культурой, читать супергероику ему не стоит?

Если у тебя есть к этому интерес, почему нет. Супергероика, как правило, структурно и сюжетно более простая и понятная. Но лично я пару лет назад, закрыв очередных «Людей X», понял, что больше не могу такое читать, хотя всю жизнь от этого фанател. Тогда радикально развернулся в сторону более авторских работ. И начал о них писать. Теперь для меня, чем страннее или уродливее, тем лучше. Начинать читать нужно с того, что тебе ближе. Нравятся реализм и драматические истории — читаешь комиксы про обычную жизнь, нравятся исторические сюжеты — есть масса исторических комиксов, нравятся аморальные, абстрактные или мистические — в Петербурге целое издательство «КомФедерация», которое поставляет все самое смелое. Номером один в сложных и серьезных романах уже много лет остается «Бумкнига», а все самое лучшее с востока локализует «AltGraph». Могу перечислять очень долго.

А можно любить комиксы только за визуал?

Абсолютно. Если тебя прет просто от того, как поставленные рядом картинки образуют совершенно новый смысл, можно найти чтиво в любом жанре. Есть художники, создающие свои комиксы, как визуальную головоломку, которую нужно осмыслить. А есть те, кто считает, что у визуального повествования должен быть четкий ритм и понятный рисунок, который просто считывается. Если из комикса убрать весь текст, оставить только картинки и при этом все понятно — то, скорее всего, это хороший комикс. Если текст остается самостоятелен без рисунка — скорее всего, есть проблемы. Но стоит помнить, что рисунок в комиксе сам является текстом, а текст элементом рисунка. Одно не существует без другого.

Есть темы, с которыми комиксы не могут работать?

В комиксах можно говорить о чем угодно. Даже о войнах и о концлагерях. Хороший пример — недавно вышедшая книга Ольги Лаврентьевой «Сурвило» о блокаде Ленинграда и Сталинских репрессиях. Это, наверное, главный русский комикс сейчас. Во многом он более выразителен, чем сложная и серьезная литература. Комикс дает тебе сырую эмоцию, не обремененную надрывными формулировками и рамками слов. Рисунок сразу попадает в твое невербальное мышление, пробивает картинкой, а сознание уже растаскивает это на смыслы. Вот что не часто получается у комиксов — так это быть научпопом, на мой взгляд. Сейчас появляется много достойных примеров фем-комиксов. Очень много действительно хороших примеров. Во-первых, потому что феминизм и проблемы угнетения — одна из самых актуальных культурных повесток. Во-вторых, в России еще не переведено большое количество культовых фем-комиксов, поэтому они так активно выходят. Не думаю, что здесь есть какая-то особенная корреляция комиксов с феминистической повесткой. Скорее, это говорит о том, что у нас комиксы, как культурное явление, уже находятся на такой стадии развития, когда могут оперативно влиять на актуальные социальные проблемы. Это признак зрелости индустрии.

Может ли хороший фем-комикс написать не женщина?

Матчасть говорит, что не может. А вообще мне трудно сказать. Недавно прочитал крутую японскую книгу «Соланин» художника Инио Асано о кризисе двадцатилеток. Асано описывает его от лица девушки и очень правдоподобно. Наверное, «Соланин» можно было бы назвать феминистическим комиксом, но его написал парень. Еще один пример — «Валериан», по которому недавно выходил довольно посредственный фильм. Для своего времени эта серия комиксов была революционной. В нем девушка Лорелин — не просто напарник главного героя, а самостоятельный персонаж, который часто спасает ситуацию и идет наперекор. Лорелин была кумиром и объектом для подражания многих французских девочек в 60-70-ых. Можно ли считать это услугой феминизму? Да. Можно ли назвать «Валериан» фем-комиксом? Формально нет, ведь его создали двое мужчин.

Теперь к негативу. Почему многие люди, среди которых федеральный чиновник, относятся к комиксам крайне плохо? Есть объективные причины?

Есть миф, что комиксы абсолютно не свойственны русской культуре и вообще — явление чужеродное. Самого слова «комиксы» действительно в России не было. Даже в Америке Уилл Айснер, в честь которого названа главная комикс-премия, очень долго пытался придумать название этому виду искусств без отсылки на комичность. Потому что у публики «комиксы» ассоциировались с поп-культурой и их незрелыми фантами. Айснер пытался заменить это слово на «последовательное искусство», потом популяризировал термин «графический роман». Но по факту это просто комикс и все в мире с этим, в целом, согласны. Наверное, и высокопоставленный федеральный чиновник просто не понимает, что он имеет ввиду. Есть множество научных работ, которые в понятие последовательного искусства (то есть комикса) включают русскую ярмарочную открытку лубок, житийные иконы, плакаты Маяковского, движение «Окна РОСТА», карикатуры журнала «Крокодил». Все это работает по тому же принципу, что и комикс. Но люди не обращали внимания, не выделяли все эти работы в отдельную категорию искусства. К тому же, в России есть такой паттерн мышления: в книжке у ребенка картинок много, у подростка — меньше, а взрослый должен читать только буквы, максимально мелким шрифтом, и чтобы все было очень серьезно. Наверное, из-за совокупности всех этих факторов и сложилось мнение, что комиксы — нечто несвойственное русской визуальной культуре.

Негативное мнение о комиксах, которое транслируется не последними людьми в стране, мешает развивать саму культуру графического романа?

Думаю, многие люди получили бы удовольствие от чтения комиксов, но никогда не делали этого из-за того, что в их голове есть стереотип, подпитываемый таким образом. Подобные медвежьи услуги со стороны высокопоставленных федеральных чиновников усугубляют ситуацию. Хотя, с другой стороны, после известного громкого заявления комиксы вышли в федеральное обсуждение и за пределы специализированных СМИ. Это было круто. Вообще для меня странно, как можно не разбираться в культуре, работая в ней. И делать подобные заявления. До этого режиссера Михалкова спрашивали об его отношении к комиксам, он ответил в очень корректной форме, что не признает их, высказав лишь свою личную позицию и никого не оскорбив. И это нормально. Я вот плохо понимаю оперу, но вряд ли когда-то стану публично транслировать свою зашоренность и гордиться ею.

Чтобы понимать современное искусство, нужно пытаться в нем разобраться, погружаться в него, читать о нем. Понимание комиксов — это тоже определенного рода работа?

Наверное, да. С той лишь разницей, что теоретической литературы о комиксах на русском языке мало. У нас выходила трилогия Скотта Макклауда, который в формате комиксов рассказывает, как работают комиксы. Серия состоит из книг: «Понимание комикса», «Осмысление комикса», «Создание комикса». «Понимание» — абсолютная классика, начинать с нуля можно читая ее. А если ты не знаешь английского языка, то лучше просто насматриваться. Как с фильмами.

Топ-6 комиксов от Дениса Денисова:

Серия «Муми-Тролль» финки Туве Янссон — изначально появилась именно в виде комиксов и уже, потом превратилась в книги. И это намного больше, чем просто детский контент.

«Шув» Ольги Лаврентьевой — комикс о взрослении в 90-ые и о том, как эпоха воспринимается ребенком.

«Пхеньян» и «Шэньчжэнь» канадского автора Ги Делиля — классика визуального репортажа.

Серия «Мэгг, Могг и Сова» австралийца Саймона Хансельманна — все самое кромешное, жесткое про маргинальных персонажей и вульгарным юмором. Но при этом с глубоким социальным комментарием.

Серия «Скотт Пилигрим» и следующая за ней книга «Шансы» канадского автора Брайана Ли О’Мэлли.

«Соланин» японского художника Инио Асано — о кризисе двадцатилетних и необходимости наслаждаться своей обыденной жизни.

Визуал: Руслан Максимов/Культура24