06 июля 2020
Мария Терещенко: «В детском контенте, как нигде больше, чувствуется то, к какому обществу и миру сегодня стремятся взрослые»
Стартовал крупнейший анимационный фестиваль России — Большой фестиваль мультфильмов, который впервые в этом году проходит онлайн. Это значительно расширяет аудиторию, ведь посмотреть коллекцию знаковых мультфильмов можно из любой точки планеты. Тем не менее традиции события не изменились. Мы пообщались в программным директором фестиваля Марией Терещенко об анимации, вписывается ли она в современную повестку и зачем фестиваль, если в интернете давно всё есть.
Искусство всегда актуально и отвечает современной повестке, особенно политической. А мультфильмы иногда всё ещё считают исключительно детским зрелищем. Могут ли они всё же быть актуальными и откликаться на то, что происходит в обществе и мире?
Мультфильмы бывают разные — они не только для детей, у нас много и взрослой анимации. Но даже если мы говорим про мультфильмы для детей, то они очень сильно вплетаются в современную политику и отвечают повестке. Сейчас ведётся большая общественная дискуссия про то, какой должна быть культура детства. Представление о том, что не всё стоит показывать детям, было всегда и те произведения, которые мы им предлагаем, должны определённым образом говорить о мире так, чтобы наши дети росли во всех отношениях прекрасными. В последние 10-20 лет эта ситуация усугубляется, и сейчас требования к детскому контенту огромные: огромный список того, что нельзя, огромный список каких-то желательных вещей.
Надо сказать, что именно в детском контенте, как нигде больше, чувствуется то, к какому обществу, к какому миру сегодня стремятся взрослые. Потому что там мир показывается наиболее рафинировано, без двусмысленностей: как должна выглядеть хорошая семья, отношения, что можно или нельзя. Огромные вопросы по гендерному равенству, расизму, даже самые тончайшие рудименты всех «измов» — удаляются. Масса деталей, которые отслеживаются в детском контенте, чтобы следующие поколения росли, даже без мысли о том, что люди могут быть в чём-то не равны, в том числе бодишейминг, буллинг. И в этом смысле детский контент стал огромной частью сегодняшней повестки дня.
Мультфильмы бывают разные — они не только для детей, у нас много и взрослой анимации. Но даже если мы говорим про мультфильмы для детей, то они очень сильно вплетаются в современную политику и отвечают повестке. Сейчас ведётся большая общественная дискуссия про то, какой должна быть культура детства. Представление о том, что не всё стоит показывать детям, было всегда и те произведения, которые мы им предлагаем, должны определённым образом говорить о мире так, чтобы наши дети росли во всех отношениях прекрасными. В последние 10-20 лет эта ситуация усугубляется, и сейчас требования к детскому контенту огромные: огромный список того, что нельзя, огромный список каких-то желательных вещей.
Надо сказать, что именно в детском контенте, как нигде больше, чувствуется то, к какому обществу, к какому миру сегодня стремятся взрослые. Потому что там мир показывается наиболее рафинировано, без двусмысленностей: как должна выглядеть хорошая семья, отношения, что можно или нельзя. Огромные вопросы по гендерному равенству, расизму, даже самые тончайшие рудименты всех «измов» — удаляются. Масса деталей, которые отслеживаются в детском контенте, чтобы следующие поколения росли, даже без мысли о том, что люди могут быть в чём-то не равны, в том числе бодишейминг, буллинг. И в этом смысле детский контент стал огромной частью сегодняшней повестки дня.
А мультфильмы действительно должны быть такими?
Тут каждый ответит по-своему. Сегодня это такой тренд. Тот контент, который должен идти, например, на телеканалы, жёстко отслеживают, в отличие от короткометражек, где всё не так сурово. Везде есть свои строгие правила, и если твой продукт не соответствует, то ты просто его не покажешь. Только в интернете. Хотя и там растут ограничения. Даже в детский Youtube попадёшь уже не с любым контентом. Сейчас безопасность культуры детства стала огромной заботой. Конечно, мультфильмы обычно напрямую не касаются политических тем, хотя косвенно вопросы обсуждаются. Например, в той же «Свинке Пеппе» говорится про взаимоотношение стран, довольно-таки метафорично, но взрослые понимают о чём речь. Эта утопия того мира, который мы пытаемся все построить, очень хорошо отражается именно в детском контенте, лучше, чем в каком-либо другом.
То есть мультипликаторы сегодня, чтобы со своими мультфильмами куда-то пробиться, должны принимать эти правила?
И любить. Они должны в них верить. Этих правил стало действительно столько, что невозможно просто их соблюдать. Вы или должны быть беливером, то есть тем, кто верит в то, что именно так нужно, что мультфильм — это способ передать ребёнку какие-то представления о том, какой мир должен быть. Либо если вы в это не верите, то скорее всего в этот сложный замысловатый лабиринт не пройдёте. Там есть такие вещи, которые, допустим, для российского автора не очевидны. Например, персонажи мультфильмов больше не могут играть в индейцев — это называется культурная апроприация. Это довольно новые темы, их появляется всё больше, они переходят в детский контент. За всем этим нужно следить и во всё это нужно верить.
А каким становится качество? Например, по сравнению с первыми фестивалями.
Это сложный вопрос. Нельзя так однозначно сказать. Это как спрашивать об искусстве в целом — вот оно стало лучше или хуже за последние 2 тысячи лет? Ну, кому как.
Что точно можно сказать, так это то, что фестиваль набирает вес и авторитет. Сейчас мы можем получить практически любой контент, который хотим. В первые годы не всегда было так. Понятно, когда фестиваль совсем новый и никто его не знает. Некоторые боялись отправлять в Россию своё кино, потому что пиратство, мало ли что. Сейчас уже гораздо больше доверия и большую часть того, что мы хотим — показываем. Да, в целом, качество стало лучше, но, наверное, не столько мультфильмов, сколько качество нашей работы.
А имеет значение кто именно сделал тот или иной мультфильм? И мультипликаторы чаще молодые таланты или уже состоявшиеся мэтры, как было в советское время?
Для показа — нет. Но мы обычно знаем эту информацию, наверное, для понимания больше. И я, и моя коллега — второй программный директор, мы с Диной Годер — обе журналистки, мы любим знать, кто сделал, почему именно так. Мне даже сложно сказать, насколько это помогает работе. Как минимум, просто есть личное любопытство и журналистский интерес.
Есть и молодые и уже опытные мультипликаторы. У нас много студенческой анимации, по определению молодой. И последние годы в ней иногда бывает больше интересного, чем во взрослой. Но при этом есть и мэтры, люди с большой фильмографией, и великие режиссёры.
Вы уже упомянули, что программа в основном взрослая, почему так? Что вообще хотите ею сказать?
Наверное, то, что она в основном взрослая — это, конечно, преувеличение. У нас и детская большая программа. Даже скорее она семейная. Если мы говорим про музыку, живопись, не можем же сказать, что есть детская живопись. Она вся взрослая на самом-то деле. Искусство вообще в принципе взрослое, потому что взрослые люди в нём обсуждают взрослые проблемы. Но иногда они это делают на языке категорически детям непонятном, а иногда на таком, что ребёнок способен принимать этот разговор и в нём участвовать. По такому принципу и делится наша программа. Часто в анимационных фестивальных показах не употребляется слово «for kids» («для детей»), а используется «children friendly», то есть дружелюбные по отношению к детям, то, что они могут смотреть.
Не хочется концентрироваться только на том, что есть вещи исключительно для детей. Например, величайшая книга «Винни Пух» или прекрасная «Алиса в стане чудес». Можно ли сказать, что это детские книги? Нет, конечно. Они понятны для ребёнка, но в них есть огромные пласты для взрослых. Сказать, что это детские книги — значит их ограничить. Вот также и с нашей программой. Она вся взрослая и довольно серьёзная, но есть мультфильмы, которые «children friendly» и подойдут для просмотра с детьми, будут им интересны в том числе.
Почему так — потому что изначально у нас фестиваль пропагандистский, культуртрегерский. Мы были первыми, кто масштабно и системно начал вводить авторскую анимацию, фестивальную анимацию в российское культурное поле. Не говорю, что мы первые устроили показ — они были и до. Но вот так системно, регулярно и в таком объёме до нас никто этого не делал. Фактически нашей задачей было рассказать зрителю, в тот момент ещё не был так развит интернет, о том, что помимо сериалов и голливудских полнометражных мультфильмов есть огромный пласт необычного, удивительного, иногда странного, всякого разного такого кино. Что оно есть взрослое и что можно посмотреть с детьми — всё разнообразие. Потом наша платформа немножечко где-то расширилась, и мы показываем уже более близкие к индустрии вещи. Но стараемся быть проводником для зрителя в этом мире. И хотя контент сейчас более доступный, возникла другая проблема: его слишком много. В интернете есть всё, хотя часто мы показываем фильмы, которых ещё там нет, но это временно, лет через пять они там появятся.
Главной своей задачей мы видим — быть проводником в этом мире. Потому что: как в интернете что-то найти? Только если ты знаешь, что ищешь. А мы создаём такую карту, с помощью которой и в дальнейшем можно что-то себе находить. Если зритель регулярно смотрит наши программы, он начинает на совершенно другом уровне ориентироваться в этом мире.
Это сложный вопрос. Нельзя так однозначно сказать. Это как спрашивать об искусстве в целом — вот оно стало лучше или хуже за последние 2 тысячи лет? Ну, кому как.
Что точно можно сказать, так это то, что фестиваль набирает вес и авторитет. Сейчас мы можем получить практически любой контент, который хотим. В первые годы не всегда было так. Понятно, когда фестиваль совсем новый и никто его не знает. Некоторые боялись отправлять в Россию своё кино, потому что пиратство, мало ли что. Сейчас уже гораздо больше доверия и большую часть того, что мы хотим — показываем. Да, в целом, качество стало лучше, но, наверное, не столько мультфильмов, сколько качество нашей работы.
А имеет значение кто именно сделал тот или иной мультфильм? И мультипликаторы чаще молодые таланты или уже состоявшиеся мэтры, как было в советское время?
Для показа — нет. Но мы обычно знаем эту информацию, наверное, для понимания больше. И я, и моя коллега — второй программный директор, мы с Диной Годер — обе журналистки, мы любим знать, кто сделал, почему именно так. Мне даже сложно сказать, насколько это помогает работе. Как минимум, просто есть личное любопытство и журналистский интерес.
Есть и молодые и уже опытные мультипликаторы. У нас много студенческой анимации, по определению молодой. И последние годы в ней иногда бывает больше интересного, чем во взрослой. Но при этом есть и мэтры, люди с большой фильмографией, и великие режиссёры.
Вы уже упомянули, что программа в основном взрослая, почему так? Что вообще хотите ею сказать?
Наверное, то, что она в основном взрослая — это, конечно, преувеличение. У нас и детская большая программа. Даже скорее она семейная. Если мы говорим про музыку, живопись, не можем же сказать, что есть детская живопись. Она вся взрослая на самом-то деле. Искусство вообще в принципе взрослое, потому что взрослые люди в нём обсуждают взрослые проблемы. Но иногда они это делают на языке категорически детям непонятном, а иногда на таком, что ребёнок способен принимать этот разговор и в нём участвовать. По такому принципу и делится наша программа. Часто в анимационных фестивальных показах не употребляется слово «for kids» («для детей»), а используется «children friendly», то есть дружелюбные по отношению к детям, то, что они могут смотреть.
Не хочется концентрироваться только на том, что есть вещи исключительно для детей. Например, величайшая книга «Винни Пух» или прекрасная «Алиса в стане чудес». Можно ли сказать, что это детские книги? Нет, конечно. Они понятны для ребёнка, но в них есть огромные пласты для взрослых. Сказать, что это детские книги — значит их ограничить. Вот также и с нашей программой. Она вся взрослая и довольно серьёзная, но есть мультфильмы, которые «children friendly» и подойдут для просмотра с детьми, будут им интересны в том числе.
Почему так — потому что изначально у нас фестиваль пропагандистский, культуртрегерский. Мы были первыми, кто масштабно и системно начал вводить авторскую анимацию, фестивальную анимацию в российское культурное поле. Не говорю, что мы первые устроили показ — они были и до. Но вот так системно, регулярно и в таком объёме до нас никто этого не делал. Фактически нашей задачей было рассказать зрителю, в тот момент ещё не был так развит интернет, о том, что помимо сериалов и голливудских полнометражных мультфильмов есть огромный пласт необычного, удивительного, иногда странного, всякого разного такого кино. Что оно есть взрослое и что можно посмотреть с детьми — всё разнообразие. Потом наша платформа немножечко где-то расширилась, и мы показываем уже более близкие к индустрии вещи. Но стараемся быть проводником для зрителя в этом мире. И хотя контент сейчас более доступный, возникла другая проблема: его слишком много. В интернете есть всё, хотя часто мы показываем фильмы, которых ещё там нет, но это временно, лет через пять они там появятся.
Главной своей задачей мы видим — быть проводником в этом мире. Потому что: как в интернете что-то найти? Только если ты знаешь, что ищешь. А мы создаём такую карту, с помощью которой и в дальнейшем можно что-то себе находить. Если зритель регулярно смотрит наши программы, он начинает на совершенно другом уровне ориентироваться в этом мире.
Регистрация на фестиваль
Стратегический партнёр фестиваля — Благотворительный Фонд Михаила Прохорова.
Фото: личный архив Марии Терещенко
Стратегический партнёр фестиваля — Благотворительный Фонд Михаила Прохорова.