28 августа 2015
ДМИТРИЙ ГЛУХОВСКИЙ: «НЕ БЫВАЕТ ГЕРОЯ НА ПУСТОМ МЕСТЕ»
В Красноярске, в краевой научной библиотеке, состоялась встреча Дмитрия Глуховского с читателями. На ней писатель презентовал свою новую книгу – “Метро 2035”, завершающую трилогию о метро.
Авторы: Анастасия КУРАЛЕНКО, Александр МАЗУРОВ
Постапокалиптический роман “Метро 2033” Дмитрия Глуховского, в котором описывается жизнь людей в московском метро после ядерной войны на Земле, получил известность не только в нашей стране, но и за рубежом. Общий тираж книги превышает миллион экземпляров, она переведена на 37 языков. На днях в Красноярске состоялась встреча Дмитрия Глуховского с читателями. На ней писатель презентовал свою новую книгу – “Метро 2035”, которая завершает трилогию о метро.
Осторожно! Двери закрываются
Первая часть – “Метро 2033” – вышла десять лет назад. Идея пришла мне в голову в старших классах, а писал книгу уже на первых курсах университета. На первую книгу очень большое влияние оказала эпоха 1990-х – она навеяла тему постапокалиптик: когда ты живёшь в мире, который кажется неправильным, непривычным, в котором, по сути, много абсурда. Как и я, герой романа начинает задаваться вопросами, какое у него прошлое, какое будущее, куда он идёт, что есть зло и добро для нашей истории.
Роман оказался в какой-то мере пророческим, потому что, когда я его придумал, никакой “войны”, никакого контраста, никакого противостояния с Западом не было. Наоборот, у нас был “медовый месяц”, и никогда никому не могло казаться, что мы схлестнёмся, хотя бы в словесных банальностях, опять будем обвинять друг друга во всех бедах. Никогда бы тогда не подумал, что мы будем стоять на пороге какого-нибудь вооружённого противостояния, как это происходит сегодня.
Механизм не волшебство
– Уже 20 лет я “сижу в Метро”, и каждый день по чуть-чуть что-то меняется в моей творческой истории и судьбе. Но нет таких моментов, когда всё достигается сразу, с первого раза. До того как сделали первый перевод на болгарский язык, я сбил все ноги в поисках заинтересованных издательств, не зная, что вообще-то писатель этим не должен заниматься, для этого есть литературный агент. К тому же, поскольку я человек амбициозный и нетерпеливый, мне приходилось всё время взламывать историю успеха. Со временем я разобрал весь этот механизм, увидел шестерёнки, и магия вдруг исчезла.
Краски сгущаются
Мне кажется, к фантастике обращаются те люди, которые в какой-то степени недовольны сегодняшним днём. Они находят в альтернативной реальности то, что в жизни не круто. Вполне возможно, что мне не хватает сумерек, и человек я мрачный. А может, наоборот: я человек весёлый, а всё мрачное уходит в литературу. Ну я просто не могу детские книжки писать – мне это немного скучновато.
Думаю, понятно, почему многие читали антиутопии и не читали утопии – в антиутопиях есть острота, конфликт, противостояние, борьба. Именно поэтому антиутопию Оруэлла “1984” знают почти все в отличие от утопии Томмазо Кампанеллы “Города солнца”.
Странные пассажиры
Чтобы герой твоего произведения был живой, ты должен ему что-то из своей жизни отдать или списать с какого-нибудь другого человека. Не бывает героя на пустом месте – он из кусочков реальной жизни сшитый персонаж.
Ещё в книге обязательно должны присутствовать эмоции. Если их нет, читатель начинает скучать, отвлекаться. Сюжеты, которые цепляют, в которых есть эмоции, заставляют читателя погрузиться полностью в жизнь героя, залезть в его шкуру и быть им. Я погружаю читателя в мир героя и вместе с ним пытаюсь расшевелить человека, взявшего книгу в руки, и посмотреть, как он реагирует на то, что чувствует герой.
С романом “Будущее” отдельная тема, его главный герой антигерой, и я этой книгой испытывал читателя на терпение. Герой ведёт себя противоестественно – ты сразу напрягаешься, осознав, что тебя заставляют чувствовать то, что ты чувствовать вместе с героем совсем не готов. Ты не готов ему сопереживать, когда он отнимает грудных младенцев у матерей. Потом тебе что-то рассказывают об устройстве общества, в котором живёт герой, о его детстве и причинах агрессии, и ты начинаешь его понимать. Но что насчёт прощения? По сути, рассказчик играет с читателем, с его чувствами. Для меня это была попытка создания убедительного антигероя, который положительным к концу книги не становится: он как был разрушителем, так и останется. И мне интересно, как относится к концу книги к герою читатель.
Раскрепостился до секса
От внутренних цензов стараюсь освобождаться. Раньше я был таким приличным писателем и чувствовал себя в литературе очень скованно: не мог ни сцены любовной написать, ни крепкого словца ввернуть. Постепенно произошло раскрепощение, которое в “Метро 2035” можно увидеть. Секс в том числе. Если требуется показать животную, телесную сторону человека, такого не избежать. Главное при этом не пошлить. В романе есть целая глава, посвящённая любовным отношениям героя и героини, где они разговаривают, занимаются любовью, но всё построено в форме диалога – нет описаний вообще никаких. Мне показалось, что это способ поговорить о сексе не пошло.
И крепкие слова в этой книге есть. Что касается каких-то политических моментов, то хамлю как могу. Нарываюсь. Делаю то, что хочется, даже если колется. Поэтому для меня книги – постоянно вызов.
Архитектора стезя
Я всегда нахожусь в поисках стиля. Стиль может быть возвышенный, как в “Метро 2034”, а может быть совсем такой вывернутый и вымороченный, как в “Метро 2035”.
Мне кажется, по стилю, интонации последний роман интереснее других моих книг. Но нужно ли кому-нибудь это? 90 процентов читателей хотят эмоций, историй, и лишь некоторые способны оценить стилистику. Например, в “Метро 2035” есть такой момент, когда герой находится в состоянии пьяного бреда. И есть полстраницы бессвязных между собой предложений, то есть отсутствие прописной буквы, запятых. Многие люди почему-то считают, что это ошибки. Но почему бы так не написать? Ведь человек может быть пьяным, и у него может быть сумбур в голове. Просто я ищу адекватную форму для адекватного содержания.
Вопрос экранизаций
Что касается экранизации моих произведений, то пока это несбывшиеся надежды. Ещё пять лет назад ко мне обращались представители киностудий, продюсеры. Но не срослось сотрудничество. У нас вот классику экранизируют, а фантастику практически никогда. И из всех экранизаций фантастических я, конечно, дикий фанат “Гостьи из будущего”.
Был “Пост” – телепроект, сериал, сценарий которой я писал. Даже пилотная серия была снята. Я хотел передать романтику войны в городских условиях, когда многоэтажки становятся крепостями, а из денег крутят самокрутки. К сожалению, пока я занимался этим, всё сбылось и перестало быть фантастикой. Продюсер сказал, что такое сейчас нельзя показывать, зрители это в новостях видят каждый день. Проект закрыли.
Отход от фантастики?
Пока не знаю, чем займусь в ближайшем будущем. Не считаю, что нужно что-то серьёзно планировать. У нас ведь как: что-то предполагаем, а получается как всегда.
Но думаю, что буду постепенно отходить от фантастики. У моей семьи есть такая идея, что наши предки складывают нас как кирпичики. И хочу написать мистическую вещь, связанную с деревней. Не думаю, что такая книга будет такой же популярной, как “Метро”. Но нельзя писать вещи только популярные.
Досье:
Дмитрий Глуховский родился и вырос в Москве. Высшее образование по специальностям “журналистика” и “международные отношения” получил в Иерусалимском университете.
С 2002-го по 2005 год работал на европейском информационном телеканале EuroNews во французском Лионе, затем продолжил карьеру телекорреспондента в России на канале Russia Today. Трудился ведущим радиостанции “Маяк”.
Свой первый роман “Метро 2033”, описывающий жизнь людей в московском метро после ядерной войны на Земле, Глуховский закончил в 2002 году. Получив отказ от всех издателей, которым была отправлена рукопись, Дмитрий опубликовал её бесплатно в Интернете на специально созданном сайте.
В 2005 году была издана книга. Тираж романа по всему миру превышает миллион экземпляров. Книга переведена на 37 иностранных языков. Следующие книги Глуховского – “Сумерки”, “Метро 2034”, “Рассказы о Родине” и “Будущее” – также становились национальными бестселлерами и переводились на европейские и азиатские языки. В 2015 году писатель презентовал книгу “Метро 2035”.
Источник: Городские новости. 2015. 28 августа.
Постапокалиптический роман “Метро 2033” Дмитрия Глуховского, в котором описывается жизнь людей в московском метро после ядерной войны на Земле, получил известность не только в нашей стране, но и за рубежом. Общий тираж книги превышает миллион экземпляров, она переведена на 37 языков. На днях в Красноярске состоялась встреча Дмитрия Глуховского с читателями. На ней писатель презентовал свою новую книгу – “Метро 2035”, которая завершает трилогию о метро.
Осторожно! Двери закрываются
Первая часть – “Метро 2033” – вышла десять лет назад. Идея пришла мне в голову в старших классах, а писал книгу уже на первых курсах университета. На первую книгу очень большое влияние оказала эпоха 1990-х – она навеяла тему постапокалиптик: когда ты живёшь в мире, который кажется неправильным, непривычным, в котором, по сути, много абсурда. Как и я, герой романа начинает задаваться вопросами, какое у него прошлое, какое будущее, куда он идёт, что есть зло и добро для нашей истории.
Роман оказался в какой-то мере пророческим, потому что, когда я его придумал, никакой “войны”, никакого контраста, никакого противостояния с Западом не было. Наоборот, у нас был “медовый месяц”, и никогда никому не могло казаться, что мы схлестнёмся, хотя бы в словесных банальностях, опять будем обвинять друг друга во всех бедах. Никогда бы тогда не подумал, что мы будем стоять на пороге какого-нибудь вооружённого противостояния, как это происходит сегодня.
Механизм не волшебство
– Уже 20 лет я “сижу в Метро”, и каждый день по чуть-чуть что-то меняется в моей творческой истории и судьбе. Но нет таких моментов, когда всё достигается сразу, с первого раза. До того как сделали первый перевод на болгарский язык, я сбил все ноги в поисках заинтересованных издательств, не зная, что вообще-то писатель этим не должен заниматься, для этого есть литературный агент. К тому же, поскольку я человек амбициозный и нетерпеливый, мне приходилось всё время взламывать историю успеха. Со временем я разобрал весь этот механизм, увидел шестерёнки, и магия вдруг исчезла.
Краски сгущаются
Мне кажется, к фантастике обращаются те люди, которые в какой-то степени недовольны сегодняшним днём. Они находят в альтернативной реальности то, что в жизни не круто. Вполне возможно, что мне не хватает сумерек, и человек я мрачный. А может, наоборот: я человек весёлый, а всё мрачное уходит в литературу. Ну я просто не могу детские книжки писать – мне это немного скучновато.
Думаю, понятно, почему многие читали антиутопии и не читали утопии – в антиутопиях есть острота, конфликт, противостояние, борьба. Именно поэтому антиутопию Оруэлла “1984” знают почти все в отличие от утопии Томмазо Кампанеллы “Города солнца”.
Странные пассажиры
Чтобы герой твоего произведения был живой, ты должен ему что-то из своей жизни отдать или списать с какого-нибудь другого человека. Не бывает героя на пустом месте – он из кусочков реальной жизни сшитый персонаж.
Ещё в книге обязательно должны присутствовать эмоции. Если их нет, читатель начинает скучать, отвлекаться. Сюжеты, которые цепляют, в которых есть эмоции, заставляют читателя погрузиться полностью в жизнь героя, залезть в его шкуру и быть им. Я погружаю читателя в мир героя и вместе с ним пытаюсь расшевелить человека, взявшего книгу в руки, и посмотреть, как он реагирует на то, что чувствует герой.
С романом “Будущее” отдельная тема, его главный герой антигерой, и я этой книгой испытывал читателя на терпение. Герой ведёт себя противоестественно – ты сразу напрягаешься, осознав, что тебя заставляют чувствовать то, что ты чувствовать вместе с героем совсем не готов. Ты не готов ему сопереживать, когда он отнимает грудных младенцев у матерей. Потом тебе что-то рассказывают об устройстве общества, в котором живёт герой, о его детстве и причинах агрессии, и ты начинаешь его понимать. Но что насчёт прощения? По сути, рассказчик играет с читателем, с его чувствами. Для меня это была попытка создания убедительного антигероя, который положительным к концу книги не становится: он как был разрушителем, так и останется. И мне интересно, как относится к концу книги к герою читатель.
Раскрепостился до секса
От внутренних цензов стараюсь освобождаться. Раньше я был таким приличным писателем и чувствовал себя в литературе очень скованно: не мог ни сцены любовной написать, ни крепкого словца ввернуть. Постепенно произошло раскрепощение, которое в “Метро 2035” можно увидеть. Секс в том числе. Если требуется показать животную, телесную сторону человека, такого не избежать. Главное при этом не пошлить. В романе есть целая глава, посвящённая любовным отношениям героя и героини, где они разговаривают, занимаются любовью, но всё построено в форме диалога – нет описаний вообще никаких. Мне показалось, что это способ поговорить о сексе не пошло.
И крепкие слова в этой книге есть. Что касается каких-то политических моментов, то хамлю как могу. Нарываюсь. Делаю то, что хочется, даже если колется. Поэтому для меня книги – постоянно вызов.
Архитектора стезя
Я всегда нахожусь в поисках стиля. Стиль может быть возвышенный, как в “Метро 2034”, а может быть совсем такой вывернутый и вымороченный, как в “Метро 2035”.
Мне кажется, по стилю, интонации последний роман интереснее других моих книг. Но нужно ли кому-нибудь это? 90 процентов читателей хотят эмоций, историй, и лишь некоторые способны оценить стилистику. Например, в “Метро 2035” есть такой момент, когда герой находится в состоянии пьяного бреда. И есть полстраницы бессвязных между собой предложений, то есть отсутствие прописной буквы, запятых. Многие люди почему-то считают, что это ошибки. Но почему бы так не написать? Ведь человек может быть пьяным, и у него может быть сумбур в голове. Просто я ищу адекватную форму для адекватного содержания.
Вопрос экранизаций
Что касается экранизации моих произведений, то пока это несбывшиеся надежды. Ещё пять лет назад ко мне обращались представители киностудий, продюсеры. Но не срослось сотрудничество. У нас вот классику экранизируют, а фантастику практически никогда. И из всех экранизаций фантастических я, конечно, дикий фанат “Гостьи из будущего”.
Был “Пост” – телепроект, сериал, сценарий которой я писал. Даже пилотная серия была снята. Я хотел передать романтику войны в городских условиях, когда многоэтажки становятся крепостями, а из денег крутят самокрутки. К сожалению, пока я занимался этим, всё сбылось и перестало быть фантастикой. Продюсер сказал, что такое сейчас нельзя показывать, зрители это в новостях видят каждый день. Проект закрыли.
Отход от фантастики?
Пока не знаю, чем займусь в ближайшем будущем. Не считаю, что нужно что-то серьёзно планировать. У нас ведь как: что-то предполагаем, а получается как всегда.
Но думаю, что буду постепенно отходить от фантастики. У моей семьи есть такая идея, что наши предки складывают нас как кирпичики. И хочу написать мистическую вещь, связанную с деревней. Не думаю, что такая книга будет такой же популярной, как “Метро”. Но нельзя писать вещи только популярные.
Досье:
Дмитрий Глуховский родился и вырос в Москве. Высшее образование по специальностям “журналистика” и “международные отношения” получил в Иерусалимском университете.
С 2002-го по 2005 год работал на европейском информационном телеканале EuroNews во французском Лионе, затем продолжил карьеру телекорреспондента в России на канале Russia Today. Трудился ведущим радиостанции “Маяк”.
Свой первый роман “Метро 2033”, описывающий жизнь людей в московском метро после ядерной войны на Земле, Глуховский закончил в 2002 году. Получив отказ от всех издателей, которым была отправлена рукопись, Дмитрий опубликовал её бесплатно в Интернете на специально созданном сайте.
В 2005 году была издана книга. Тираж романа по всему миру превышает миллион экземпляров. Книга переведена на 37 иностранных языков. Следующие книги Глуховского – “Сумерки”, “Метро 2034”, “Рассказы о Родине” и “Будущее” – также становились национальными бестселлерами и переводились на европейские и азиатские языки. В 2015 году писатель презентовал книгу “Метро 2035”.
Источник: Городские новости. 2015. 28 августа.