Юлия Иванова: «Для меня каждая картина — главная»

Чьи произведения представлены в экспозиции?

15 участников — живопись, графика, скульптура, керамика, фотография, — все разместилось в двух залах. Марина Тушь создала графическую серию на тему танца. Юлия Юшкова выставила весьма необычную образную живопись и графику. У Татьяны Шулим — очень красивая динамичная скульптура и графика на тему цирка. Ирина Верпета показала полотна с прекрасными арлекинами и балеринами, также на выставке можно посмотреть новую живопись и керамику Елены и Александра Красновых. Потрясающие работы у Анны Осиповой, они охватывают разные пласты: время, историю, отношения культур и традиций, современность и древность. Это навеяно её путешествиями по Хакасии, Монголии и Туве, Аня вдохновлялась там археологическими раскопками, наскальными рисунками. Я свои картины посвятила фламенко. Во время работы выставки буду выкладывать на специальной странице в фэйсбуке и в Инстаграм фото произведений художников, небольшие видеоинтервью с ними. В дальнейшем «Танец жизни» переместится в галерею СФУ, где его смогут посмотреть все желающие, а не только студенты и преподаватели вуза. Надеемся, что наша выставка своей радостью и творческой силой зарядит людей на хорошее настроение и сопротивление опасному недугу, захватившему мир.

Это не первый твой проект, направленный на какие-то положительные изменения в обществе посредством искусства. У «Ангелов мира» тоже созидательная установка.

Да, их идея — попытка объединить наши мысли и чувства художественными средствами. Образно говоря, всё человечество — один творец, мы вместе создаем общую картину мира, каждый по-своему: кто-то пишет, кто-то рисует, кто-то лечит, кто-то преподает. Я чувствую взаимосвязь между людьми, все мы — единое целое. А любая агрессия — это болезнь. Как в теле человека сердце не может воевать с почкой или рука с ногой, так и человеческий род не должен враждовать, для него это нездоровое состояние. Мир нуждается в исцелении, и каждый из нас может тому содействовать.

Я пришла к такой мысли в 1996 году, когда очень серьёзно заболела и в благодарность за каждый прожитый день стала рисовать ангелов. Это был бесценный опыт: когда не знаешь, сможешь ли ты выздороветь, начинаешь ценить каждое мгновение жизни. Из тех работ сложился первый календарь, потом выпускала их регулярно. В 2001 году натянула большой холст и стала ежедневно рисовать на нём картинки, 10 на 10 сантиметров каждую, чтобы как раз уместилось 365 изображений. Огромное панно — 2 метра в длину, 1 метр 80 сантиметров в высоту. Там были не только мои ангелы, несколько изображений добавили мой сын и друзья-художники. Но тогда развить эту идею не получилось, лишь в 2013 году у меня появились единомышленники. По предложению Марии Райдер, известной в Красноярске своими творческими инициативами, на конференции TEDx я рассказала о своем замысле: усилиями художников разных стран мира создать одно большое панно-календарь с ангелами — 4 метра в высоту и 90 метров в длину. В знак нашей любви к миру и благодарности за возможность жить и творить, вне привязки к какой-либо религии. Меня поддержали Наталья Яценко и Олег Ровда — собственно, они с тех пор занимаются продвижением проекта, а я его идеолог. Так всё и закрутилось.

Вы привлекаете не только профессионалов, но и любителей. Почему?

Изначально речь шла исключительно о профессиональном круге художников. Но когда я увидела, насколько трогательные работы на эту тему получились у моих учениц, не смогла отказать им в участии. А потом поступили ещё заявки, ещё. У каждой картины свои достоинства. Люди вложили в них душу, что не может не отзываться в окружающих. Например, совершенно потрясающая работа у Евгении Терехиной. В Красноярске её знают как театрального композитора, она автор музыки к спектаклям ТЮЗа, театра имени Пушкина, театра кукол. Но Женя — вообще очень одарённый человек, в том числе и в живописи. Мы с радостью приняли её произведение в проект. Есть такое направление — наивное искусство: творчество людей, не имеющих специального образования, но обладающих вкусом, художественным чутьём и талантом.

Удалось ли за прошедшие годы собрать необходимые 365 картин?

Мы уже близки к цели: сейчас в коллекции 296 работ, думаю, к Новому году получим недостающие. Отклик очень большой — проект объединил художников из 25 стран Европы, Азии и Америки. Всё началось с восьми картин, потом собрали 78 произведений из России, Хорватии, Чехии и Франции и в 2014 году показали их в Праге. Эту часть коллекции мы планировали в 2020 году представить в 12 странах мира, всё было согласовано с российскими посольствами в Берлине, Белграде, Будапеште, Вене, Праге и других городах. Но, увы, из-за коронавируса затея отменилась. Надеюсь, нам ещё удастся вернуться к этому гастрольному туру.


Считаю, что у «Ангелов мира» большое будущее — за шесть лет мы провели больше 230 выставок и презентаций, на них постоянно приходит множество людей. Все отмечают очень сильную атмосферу в этих пространствах, зрители получают там мощный заряд позитива. Картины не продаются, но можно приобрести качественно напечатанные постеры. Благодаря поддержке спонсоров они теперь есть в 25 лечебных и детских учреждениях страны — в Красноярске, Химках, Абакане, Комсомольске-на-Амуре. Все вырученные деньги, в том числе с продажи различных сувениров, идут на развитие проекта. Мне кажется, нашим современникам, погруженным в материальные заботы, остро не хватает простых человеческих радостей — любви и понимания, для чего они вообще живут. Я очень рада, если наше искусство помогает им об этом задуматься и ощутить себя в атмосфере добра.

Что тебя саму привело в живопись, в чём ты видишь свое предназначение как художника?

В потребности делиться красотой и гармонией. Я человек бесконфликтный, не люблю разборки. Не понимаю споры о необходимости что-то отстаивать в искусстве: что художнику отстаивать — сиди и рисуй! На выставке всегда видно, чем ты живёшь, это не скроешь. Мне очень везло с учителями, очень. Наверное, это судьба, что меня не взяли в балет, иначе бы я не познакомилась с Аллой Николаевной Орловой, замечательным человеком и педагогом. Именно она заразила меня искусством. Мы с подружкой поначалу много чем занимались в Доме пионеров — вязанием, эсперанто, пели в хоре. А в итоге предпочли изостудию. Когда педагог сам любит то, чему обучает, он передаёт эту страсть ученикам. Алла Николаевна немало детей приобщила к искусству, многие стали профессиональными художниками. Общение с ней — это счастье.

От Аллы Николаевны мы перешли в художественную школу — после её подготовки нас приняли сразу во второй класс. В художественном училище я занималась у Владимира Ильича Ежова и Романа Романовича Сорокина. А в институте мне посчастливилось учиться у Анатолия Марковича Знака — несмотря на то, что он был глухонемой, он очень эмоционально объяснял, прививал нам подлинную свободу восприятия фактуры, цвета, формы. Мы очень его любили. А ректору Виталию Натановичу Петрову-Камчатскому я благодарна, что он разрешил нашему курсу защищаться не академическими работами, а творческими — это было большое доверие. Я уже тогда начала писать в собственной манере и успешно защитилась.

Чьё влияние ты на себе особенно отчетливо ощущаешь, кто из мастеров прошлого был для тебя ориентиром?

Наверное, современные художники, так или иначе, отталкиваются от гениев прежних эпох, это обязательно отражается в нашем творчестве. Мой любимый педагог, искусствовед Елена Юрьевна Худоногова, считает, что на меня повлияла эстетика художественного объединения начала XX века «Мир искусства». Я действительно в свое время очень любила Бакста и Бенуа. Но не только — обожаю Джотто и Тициана, Врубеля и Ван Гога, Шагала, Амадео Модильяни, Андрея Рублёва, очень нравится американский художник Эндрю Уайт. Помню, как на студенческую стипендию в конце 80-х летала в Москву на большую выставку Василия Кандинского, собранную из разных коллекций. На меня столь сильное впечатление произвели его ранние абстрактные работы, что я упала в обморок. (Смеётся.)

На начальном этапе подражание неизбежно, а как формируется собственный стиль художника?

Мне кажется, он рождается тогда, когда художник сам себя хорошо понимает, когда он стремится к самопознанию. Каждый человек индивидуален, абсолютно, у всех своё ощущение жизни. Но познать себя, открыть и показать миру — на это требуется смелость. Я неслучайно сказала, что каждый из нас на виду, в искусстве действительно ничего не скроешь: искренне ты вложился в произведение, пережил этот опыт по-настоящему — или сфальшивил, сделал на потребу моде или чьим-то запросам. Не утверждаю, что вся работа на заказ — это конъюнктура, вовсе нет. Мне лично до сих пор везло — клиенты заказывали только то, что мне самой органично. Не приходилось себя ломать.

Как ты считаешь, профессионализм — надежная основа для творчества или талант может со временем иссякнуть?

Практически у всех художников есть ощущение, что талант нам не принадлежит, он дается свыше. Неслучайно прежде иконописцы и художники раннего Средневековья не подписывали свои работы: они не считали, что это их собственное творчество — просто через них что-то пришло в мир. В принципе, так и есть — мы выступаем как трансляторы. Вероятно, потому, что творческие люди более открыты. А ложь, фальшь и коммерциализация закрывают сердце. Наверное, такое состояние и называют творческим кризисом, когда все твои попытки что-то выразить словно утыкаются в глухую стену. Мне как-то один коллега сказал: «Пишешь недорогую картину — ну так и пиши на её стоимость, зачем напрягаться на миллион?» Вот этого мне никогда не понять — я каждую картину пишу так, словно она последняя в моей жизни! Иначе в следующий раз тебе, может, и захочется вложиться — а нечего будет выразить.

Природа творчества мистическая?

Наоборот — всё абсолютно реалистично! Наше предназначение — отдавать, затрачивать свою душу на полную катушку. Художник не должен себя беречь, экономить, высчитывать: здесь я на 100 рублей затрачусь, а здесь на тысячу. Если начинаешь так рассуждать — всё, тебе конец. Нужно просто жить и радоваться каждой секунде. И не переживать, что не написал «главную картину жизни». Для меня каждая моя картина — главная. Хотя неудачи, конечно же, случаются. Но это нормальная составляющая творческого процесса. 

Насколько востребовано твоё искусство? Ты чувствуешь себя известным художником?

Смотря что понимать под востребованностью. Музеи моими работами пока не заинтересовались, зато они есть в частных коллекциях по всему миру. Я окончила институт в 1990 году, сразу вышла замуж, родила ребёнка. Муж содержал семью, а я тогда просто рисовала в своё удовольствие. Первые картины у меня приобрели лишь спустя семь лет — для гостиницы «Яхонт». За 30 лет работы сформировался круг поклонников, они приводят ко мне новых клиентов. Так что, грех жаловаться — картины у меня покупают. Наверное, помогает мой общительный характер — я легко знакомлюсь с людьми. И новые возможности время от времени появляются. Когда у меня купили несколько произведений в галерее «Год живописи», съездила на эти деньги в Италию за вдохновением.

Кстати, что тебя особенно сильно подпитывает, вдохновляет на новые идеи?

Да всё, что угодно, что вижу – то пою! (Смеётся.) Путешествия, музыка, природа, человеческие отношения. Перед пандемией успела съездить в Индию — писала море. Сейчас цветёт сирень — её пишу. Очень люблю своих кошек, Мусю и Дусю, постоянно их рисую. Занялась танцем — это тоже находит отражение в творчестве, а как иначе? А ещё мечтаю написать серию абстракций. Это самое сложное, настоящий экзамен для художника — в абстракции сразу видно твоё владение композицией и цветом, за сюжетом не скроешься. После института у меня абстрактные работы не получались, только спустя семь лет на Алтае произошел прорыв. Думаю, фламенко с его свободой и эмоциональностью поможет мне продвинуться дальше в этом направлении.

Фото на главной: Александр Паниотов/Культура24