Максим Вольхен-Михалевский: «Хочется сделать музей интересной, творческой площадкой»
В прошлом году пароход-музей «Святитель Николай» возглавил новый руководитель — Максим Вольхен-Михалевский. В музейном деле он давно, работал в Музее-усадьбе Геннадия Юдина. Каким видит современный музей, успевает ли общаться с посетителями и поплывёт ли когда-нибудь наш пароход узнали лично.
В России большое количество самых разных музеев, но, пожалуй, наш пароход-музей «Святитель Николай» — один из самых необычных. В чём его уникальность и особенность?
Среди множества музеев особняком стоят музеи-корабли, такие как крейсер «Аврора», ледокол «Ангара» и другие. А среди этих пароходов есть дореволюционные корабли, и особенная ценность — пароходы 19 века, такие как наш «Святитель Николай.
Сейчас считается, что самый старый пароход в России — это пароход-колёсник «Н.В. Гоголь» 1911 года выпуска. Он до сих пор на ходу, до сих пор перевозит пассажиров по Северной Двине. Наша же история на 25 лет больше: «Святитель Николай» был построен в 1886 году. Пароходов-колёсников в России ничтожно мало. В 2000 году предпринималась попытка восстановить пароход «Станюкович», но он 1956 года. А уж колёсных пароходов XIX века в России, по-моему, больше нет. Определённо, в этом наша особенность. Также, любопытно, что наш пароход принимал на борту значимых для России начала XX века людей — Цесаревича Николая Александровича Романова и Владимира Ильича Ленина. Ещё один плюс в копилку уникальности.
В качестве музея как функционирует пароход? Понятно, что он сам является непосредственно экспонатом, но что ещё здесь представлено?
Вы правильно сказали, самый ценный экспонат нашего музея — это сам пароход. Памятник истории и техники конца XIX века. У нас работает несколько постоянных выставок. Каюта второго класса, в который Владимир Ильич отправлялся в Шушенское и каюта первого класса, в которой два с половиной часа провёл Цесаревич Николай.
Помимо этого, постоянно работает выставка, посвящённая командору Николаю Резанову, организатору первого кругосветного путешествия, и выставка «Судоходство на Енисее».
Ещё два зала у нас отведены под временные экспозиции. Сейчас мы принимаем в гости выставку «Пионерская правда. Красноярский спецвыпуск», посвящённой столетию создания пионерской организации. До этого здесь была выставка, посвящённая книгам успешных людей, авиации в Красноярске и другие. Музей регулярно обновляется, предлагает новые темы, новые площадки для того, чтобы культурно отдохнуть и узнать что-то новое, попробовать что-то необычное, прийти с друзьями, представить гостям город. Оттого к нам часто приходят иногородние и иностранные гости.
А иностранцы которые приходят, какие эмоции испытывают? Что больше всего их впечатляет здесь?
Иностранцев пароходом не удивить, потому что за границей большой флот паровых судов. В Швеции, Шотландии, Австрии есть пароходы, которые до сих пор дымят, возят пассажиров и участвуют в фестивалях. Но гости удивляются, встретив такой реликт здесь, в самом центре России.
А, если в самом широком смысле говорить про музей, насколько на ваш взгляд сегодня — это живой организм? Каким он может быть, зачем нужен и как с ним работать?
Существует мнение, что тот классический музей, который сразу всплывает в воображении, когда мы слышим это слово — именно экспонаты, сотрудники, которые «не дышите на шедевр». Это несколько устаревший образ музея. Музей сегодня — это открытая творческая площадка, возможность прийти семьей, с друзьями, не столько за информацией, она сейчас в широком доступе, а за впечатлениями, за эмоциями.
Чтобы что-то узнать, можно почитать в книге, зайти в интернет, а музей дает возможность не торопясь походить по залам самому, посмотреть, проникнуться, послушать экскурсовода. Это особое удовольствие — буквально один на один оставаться с экспонатами, смотреть на них под разными углами, как-то по-другому их воспринимать.
Конечно, позитивным направлением идут различные интерактивные музеи: это музей дополненной реальности, разные голограммы, считается, что за этим будущее. Однако от привычных экспонатов, мне кажется, тоже ещё рано уходить, потому что электронное изображение при всей своей наглядности, — это просто картинка. А вот лежащий в витрине экспонат весом и материален. Все его сколы и потёртости — это следы времени. От него буквально веет историей.
Вы давно связаны с музеями, но сейчас заняли руководящий пост. Это лично для вас вызов или что?
Всё это можно выразить одним словом — развитие. Любая задержка, стагнация, какое-то постоянство, к которому привыкаешь, так или иначе , мне кажется, играет во вред. Следует планомерно развиваться, постепенно двигаться, достигая новых высот. Это одна из ступеней.
Конечно, это другие обязанности, другая работа, но это этап, который и соединяет все ступеньки музейного мастерства.
А вы скучаете по посетителям? Хочется иногда убежать из руководящего кабинета, чтобы поговорить с кем-то?
По посетителям сложно скучать, потому что, любой сотрудник музея так или иначе с ними контактирует. Это общение, обратная связь, которую ты получаешь от гостей, от экскурсоводов, которые организуют туры по городу и заводят гостей сюда, чтобы показать, похвастаться достопримечательностями. Скучать не приходится, некогда. Думаю, именно возможность общаться с людьми, получать эмоции от этого общения особо ценится теми, кто приходит работать в музей — экскурсоводы, смотрители, научные сотрудники.
А есть вероятность, что пароход когда-то поплывёт?
Это непростой вопрос с точки зрения техники и финансов. Чтобы этот пароход «оживить» нужно немалое количество денег. С технической точки зрения можно сделать, что угодно, если отбуксировать его на судоремонтный завод, полностью привести в порядок корпус, достать паровые котлы, поставить вспомогательное оборудование, то конечно при определённом финансировании и желании можно пустить и на воду. Вопрос целесообразности.
А хотелось бы?
Считается, что любой механизм должен жить — часы должны работать, а положенные на полку — это только половина экспоната. С другой стороны, есть много других интересных объектов, которые хотелось хотя бы сохранить. Например, на берегу Обского моря, недалеко от Новосибирска, лежит остов парохода, почти нашего ровесника. Наполовину засыпанный грунтом, частично затопленный. Вот где вопрос стоит не о восстановлении до ходового состояния, а о простом сохранении. Но, это вопрос денег и желания.
Наверное, они не хотят такой же классный музей, как наш. Какие у вас планы на будущее?
Хочется сделать музей креативной, творческой и интересной площадкой. Где можно не только походить, посмотреть, пофотографировать, а что-то попробовать, поделать, выучить. У нас есть занятия, в ходе которых ребята изучают сигнальные флаги военно-морского флота, изучают азбуку Морзе. Выставка «Пионерская правда. Красноярский спецвыпуск» даёт много всевозможных тем для активности: сбор металлолома, «Зарница», ориентирование по компасу. Хочется сделать так, чтобы музей был интересен не только, как информационная, историческая, педагогическая структура, но и как культурно-досуговое место в городе, привлекающее людей всех возрастов. Лично мне хочется, чтобы, проходя по набережной, любой красноярец, гость города мог зайти на пароход и что-то для себя открыть: какую-то новую мысль, свежую эмоцию, необычный навык.
Фото: Руслан Максимов/Культура24