20 мая 2024
Юлиана Малхасянц: «Сокращать классику — не больно»
Юлиана Малхасянц вновь поставила балет в красноярском Оперном театре! «Корсар» уже можно увидеть на сцене. Каким получился спектакль? Заметите ли вы отсылки к «Катарине»? Узнали все тонкости.
Театр быстрее всех реагирует на изменение мира. Каким стал «Корсар»?
Дело в том, что академический балет 19 века в эпохе Петипа — это всегда глобальное зрелище. Во-первых, эстетика — это пять актов. Люди жили медленно, они могли целый день отдыхать и в театре показывать себя и свои бриллианты в антрактах. Это был стиль жизни. Сейчас все изменилось: мы живем быстро, мы не пишем письма, мы не владеем эпистолярным жанром и часто заменяем слова смайликами.
Поэтому, что естественно, современный зритель и дирекция театров просят двухактный балет и ускорить действие на сцене. Я не говорю, что это как-то повлияло на сюжет или мою работу. Нет. Но я понимаю, что жизнь идет вперед, что зритель хочет усвоить произведение гораздо быстрее, и я это учитываю. Если, конечно, это не касается балета-реконструкции, такого как «Катарина, дочь разбойника».
Балет «Корсар» — это очень известное произведение. Оно принадлежит не Петипа с музыкой Адана изначально. Сначала это был Мазелье, потом Жюри Перо, но до нас дошли именно работы Мариуса Петипа. Но и сказать, каким точно был спектакль Петипа, мы не можем, лишь фрагменты академической классики, которую танцует весь мир. Ее предпочтительно и нужно сохранять.
При этом даже со времен Петипа в балет вносились разные музыкальные фрагменты, и мы работаем с лоскутным одеялом, где Адан — это база. Хотя уже Мазелье во вторую версию своего балета в Париже вставил огромную сцену оживленного сада Лео Делиба. А потом была концовка Пуни, а далее — музыка герцога Ольденбургского...И таких вложений очень много в «Корсаре», поэтому моя задача — не изменять этой тенденции, ведь мы никак уже не можем вернуться к парижской версии Мазелье. И оно того не стоит! Объективно, если выжила версия Петипа в веках, то, наверно, это и правильно.
Поэтому моя задача была убрать невероятные «длинноты» мизансценические, которые очень сильно сажают восприятие спектакля современным зрителем.
Вам больно от такого решения? Сложно сжимать произведения?
Нет, не больно. Я считаю, что это двигает прогресс, а драматургия от этого абсолютно не страдает, если все сделать грамотно.
Для того, чтобы зрителю было все понятно и без либретто, я сделала две сцены. Когда идет какой-то танец достаточно известный на нижней сцене, на верхней происходит какая-то драматическая ситуация. И наоборот. Это позволило убрать из спектакля мизациническую музыку, которая не несла в себе каких-то невероятных мелодических красот и не является, как сейчас принято говорить, музыкальным хитом. Из-за этого, конечно, действие стало более динамичным. При этом совершенно не потерялась драматическая составляющая. Наоборот, всем все ясно. 
И при этом, конечно, я постаралась сохранить основные, самые великие фрагменты Петипа, потому что когда тебя просят поставить академический «Корсар», конечно, все понимают, что хотят видеть именно эти партии.
Вы знаете, сейчас тема пиратства очень масштабно гремит в медиа после экранизации «Ван Пис» Эйитиро Оды. Это аниме про пиратов, но других, не разбойников. Сейчас появился образ благородного пирата, доброго, следующего за мечтой. Ваши корсары такие?
Да! У нас пираты такие же. У нас они благородные флибустьеры, они конкистадоры, они у нас совершенно другие. И не забывайте, все-таки эстетика балета 19 века, она не предполагает грязные замызганные рубашки. У нас невероятно красивый балет с потрясающей работой декораторов и художниками по костюмам и свету.
Вдобавок, это современные технологии. У нас буря, ураганы — все это проекция океана. 21 век! Ну мы не можем расстелить тряпки из кулисы в кулису, чтобы их трясли дяденьки. Мы не можем себе уже это позволить. Поэтому у нас настоящие волны и стихия.
Моя сестра раз в год соглашается сходить со мной на балет. И когда она узнала, что вы ставите «Корсар», вопрос был лишь один: а там будут такие же сильные женские образы как в «Катарине»?
О да, у нас даже два женских образа. И они будут такие же сильные. Вообще, Медора, главная героиня невольница. В оригинале она более романтическая, но я пошла по другому немножко пути. Она претерпевает много в своей жизни тяжелых моментов: ее хотят продать богатому Сеид паше, возлюбленный Конрад ее спасает, но она снова оказывается в плену...Я внесла в этот образ драматизма, и так появились новые монологи, где она проявляется не просто как восторженная балерина, а страдательческая девушка. И уже потом героическая, когда Медора идет на интригу с другой наложницей Гульнарой и помогает Конраду бежать. И это действительно сильно и смело.
Сильные характеры, современное оборудование, знаменитые танцы и адаптированный спектакль для современного зрителя. А наш театр справился с вашими задумками?
Безусловно. Я знаю труппу почти 20 лет, и я конкретно знала, кто будет играть роли. Вы все сегодня увидите.
Кого бы вы хотели видеть в зале? Кто ваш идеальный зритель?
Зритель, который приходит на спектакль не в пятках ковыряться у артистов, а просто эмоционально воспринимать любое действие. Который заплачет, когда заплачет артист. Который засмеется, когда засмеется артист.
А сами вы любите ходить на балет? Или только ставить?
Я вообще балет не люблю. Вы понимаете, насколько я отравленный человек? Я не то, что я в 10 лет пошла в хореографическое училище, у меня родители балетные: папа — балетмейстер, мама — прима балерина. Я выросла в театре.
Мама меня, когда родила, она очень быстро вышла танцевать. Первый у нее спектакль был «Дон Кихот», там в первом акте у нее были куски, когда она уходит за кулисы и опять выходит на сцену. А я в этот момент месячная лежала на столике реквизиторском, и мама успевала меня покормить! И все друзья родителей шутили: «она с молоком матери впитала пыль театра, ребенок вляпался!». Я с детства в театре, я выросла в театре.
Но на балет стараетесь не ходить?
Нет, ну почему? С друзьям с удовольствием хожу...но вообще не люблю. Я больше по драме или на симфонический оркестр схожу, честно.
А если бы не балет, не преподавание, то что?
Родители пытались меня отвлечь как могли: и школа с английским уклоном, и фигурное катание, музыкальная школа с восьми лет. Я много рисую маслом, мне нравится...Я с радостью занялась чем-нибудь другим, но уже получилось, что получилось.
То есть все-таки искусство. Допустим, шеф-поваром вы бы не стали?
Нет, нет, абсолютно нет, я бездарна в этих вопросах. А вот мама у меня, прима балерина, она у меня гений, абсолютный гений! Она может из ничего сделать шедевр. Притом, если спросишь, что ты туда положила, она говорит: «я не знаю». А сколько ты положила соли? Она говорит: «понятия не имею». Это все по наитию. Для меня же самый большой ужас, когда в поваренной книге написано: «соль и перец по вкусу». Я это не понимаю. Мне надо написать: «полмиллиметра от краешка ножа». Тогда я его отмерю. Единственное, что я правда хорошо делаю как человек с частично кавказскими корнями, это мясо.
Фото: Дарья Кривицкая/Культура24