Роман Христюк: «Джаз — это вечнозелёный феномен, потому что он всё время себя переизобретает»
В Красноярском крае прогремел фестиваль «Джаз над Енисеем». После долгого перерыва событие возродили в прошлом году. Главная цель – познакомить с джазом как можно больше людей и развеять многие стереотипы, которые витают вокруг этого стиля музыки. Мы тоже решили разузнать побольше об одном из самых открытых и загадочных направлений музыки, а проводником в этом вопросе стал Роман Христюк – исполнительный директор Фонда Игоря Бутмана, продюсер фестивалей.
Если формулировать простыми словами, что такое джаз? Что это за музыка?
Джаз — это музыка для всех. Это музыка для людей, которые интересуются жизнью и любят жизнь. Это музыка невероятной степени свободы, выражающейся в столь же невероятном уровне мастерства.
А от других стилей музыки джаз насколько отличается?
Есть несколько подходов к ответу на этот вопрос. Нужно понимать, что джаз и современные стили музыки соотносятся, как целое и части. Потому что вся современная музыка выросла из джаза — рок, хип-хоп, попса. Очень странно, когда иногда звучат такие мнения, что джаз — это зарубежная музыка, а вот рок и рэп — это наше российское. Это достояние культуры всего нашего мира и всех народов. Нужно понимать, что у этих стилей растут ноги именно из джазовой парадигмы. Потому что джаз в своё время по сути и был поп-музыкой в современном понимании этого слова. Поп-музыка — это то, под что люди танцуют. Раньше это делали исключительно под джаз. Сейчас тоже под джаз танцуют, но ещё и под электронную музыку, под рок, под всё, что угодно. Это с одной стороны.
С другой, джазовая музыка отличается тем, что она в себя впитывает все вибрации и все современные стили музыки. Что бы вы ни назвали из стилей, у него будет близнец в джазе.. Есть хип-хоп — есть условный джазовый хип-хоп, электронная музыка — есть и джазовая электронная музыка, даже панк-джазовые коллективы. С чем только джаз не скрещивали и в каких только арт-формах он не показывал свою состоятельность и новизну. Потому что в конечном счёте, когда всё это пропускается через джазовую гармонию, через определённое изложение мелодии, которое свойственно джазовой музыке, оно получает новое рождение. Джаз — это вечнозелёный феномен, потому что он всё время себя переизобретает.
Возможно многие этого не знают и поэтому рождается такой стереотип, который вы в том числе развенчиваете, что джаз — это невероятно сложная, элитная музыка. Что есть маленький кружок, который слушает джаз, и он не выходит за эти рамки.
Выходит. Ещё как. Сейчас мы провели III Международный Московский джазовый фестиваль, на котором побывало 300 тысяч зрителей. Я могу назвать ещё только пару таких фестивалей, которые в совокупности в разных городах посещает такое количество зрителей. Это определённый показатель, что джазовая музыка сейчас находится на невиданном доселе подъёме. Так получается, что она везде органично приживается, не только на сценах фестивалей и концертных залов. Если вы обратите внимание какая музыка звучит в кафе, в ресторанах, в общественном транспорте иногда. Подсознательно мы не всегда отдаём себе в этом отчёт, но по сути мы все время слушаем джаз. И если смотреть с этой точки зрения, то наверное можно не удивляться, почему внезапно столько людей приходят его слушать.
К тому же многие артисты тянутся к этой форме искусства, потому что до сих пор вокруг неё есть ареол чего-то загадочного и доступного не всем, а это всегда интересно. И мы видим, что Ильдар Абдразаков, Хибла Герзмава, Юрий Башмет, тоже экспериментируют с джазовой музыкой, у них есть джазовые программы. Мы сейчас движемся в сторону объединения джазовой музыки и театра. Создали новую программу с Константином Хабенским «Петя и волк» по мотивам одноимённого произведения Сергея Прокофьева, сделали целый перформанс с Алексеем Гуськовым, который называется «Джаз от первого лица». В эту сторону смотрят и поп-исполнители: L-One, который в прошлом году выступил в программе «Джаза над Енисеем» и представил свой проект на стыке хип-хопа и джаза, Полина Гагарина, которая тоже делает такие специальные джазовые программы и многие другие исполнители. Потому что это такая «терра инкогнита» для них, на которую интересно зайти.
Вы сказали, что джаз себя переизобретает, а силами молодых музыкантов и тех, кто приходит в него или те, кто давно им занимается, идут в ногу со временем и что-то новое придумывают?
Это совместные усилия. Для любого направления музыки важно, чтобы интересовалась молодёжь, потому что это будущее. И этот неподдельный интерес мы видим среди молодых ребят, и у аудитории, и у музыкантов. В то же время выдающийся академический пианист Борис Березовский активно занялся джазовой музыкой, ему это интересно и он что-то своё привносит. Точно также Денис Мацуев. Важен вклад со всех сторон. Кто-то уже знаменитый, состоявшийся в своём направлении музыки, вот так приходит и что-то новое открывает. Поэтому это порождает нескончаемую цепную реакцию и появление новых форм.
Российскому джазу сто лет — это много или мало для направления музыки? И как его можно соотнести мировым джазом?
Первый джазовый концерт в нашей стране прошёл не намного позже, чем за рубежом. Принято считать, что джаз зародился в конце XIX — начале XX вв. А у нас в 1922 году отечественные музыканты взяли инструменты в руки и сыграли первый концерт. Да, возможно это было под влиянием услышанного Валентином Парнахом в Париже и долгое время российские джазовые музыканты ориентировались на условных фирмачей — американцев. Сейчас мы понимаем, что шансы очень сильно уравнялись и уровень мастерства у российских музыкантов абсолютно мировой. Мы видим это по победам того же Олега Аккуратова и Евгения Побожего в США.
Есть такой журнал «DownBeat», на него всё джазовое сообщество молится, потому что если про тебя в «DownBeat» написали, значит ты самый крутой джазмен. Ежегодно они проводят опросы среди критиков, читателей и других, о том, кто по вашему главный вокалист — мужчина, женщина и т.д. Среди прочего в опросе есть категория — лучший молодёжный коллектив. Сейчас два или три российских джазовых студенческих коллектива победили в этой номинации. Это ребята, которые в том числе участвовали в наших фестивалях, на Тавриду приезжали. Сейчас учатся где-то за рубежом, но это российские музыканты, они несут русскую идентичность в мировой джазовый язык.
Конечно сосуществование и взаимообогащение обязательно должно происходить, и мы стараемся продолжать этот процесс международного сотрудничества, потому что в любом направлении культуры вариться в собственном соку неправильно. И этот обмен очень важен для качества искусства. Например, в этом году на «Джаз над Енисеем» приехал мастер такого направления на стыке джаза и world music — признанная звезда Дафер Юсеф, который выступает на всех мировых фестивалях и в том числе в нашей стране с большим удовольствием.
Что бы вы рекомендовали послушать тем, кто только начинает осознанное знакомство с джазом?
Было бы странно, если я не назвал Игоря Бутмана первым. У нас есть абсолютный бестселлер — альбом, который называется «Весёлые истории». Игорь Михайлович придумал играть музыку из советских мультфильмов с американскими джазменами, которые в первый раз услышали музыку, на который мы выросли. Это пианист Чик Кориа, контрабасист Джон Патитуччи, вибрафонист Стифон Харрис, трубач Рэнди Бреккер и барабанщик Джек ДеДжонетт. Там у всей этой сборной команды под 30 «Грэмми», если сложить. И получилась работа которая, с одной стороны позволяет понять как эту музыку слушать, как строится изложение, а с другой стороны, без всяких скидок, альбом мирового уровня.
Лично я начинал знакомство с джазом с Луи Армстронга, Чика Кориа, Пэта Метени. Конечно, всегда интересно не только зарубежных слушать, но и наших соотечественников. Я бы порекомендовал замечательный альбом у Евгения Побожия, прекрасный исполнитель Сергей Долженков, есть альбом у Олега Аккуратова, где он на русском языке поёт джаз. Можно начинать и с наших пластинок — Леонид Утёсов, Джаз-оркестр Иосифа Вайнштейна, Джаз-оркестр Эдди Рознера.
Это кажется, будто «Ну джаз, какие там у вас хиты?», а есть песня «Катюша», которую специально написали для Государственного джазового оркестра СССР. Потом обратите внимание, что звучит во всех наших любимых мультфильмах или фильмах советских — там везде Георгий Гаранян со своим оркестром. «Кавказская пленница» или «Ну, погоди!» – вообще сплошной джаз-рок, который играют советские музыканты. Джаз всегда где-то рядом, просто нами не в той степени идентифицируется.
То есть можно много разных подходов совершать, кому что больше нравится. Если хочется стильно, модно, молодёжно, пожалуйста — джазовая программа L'One, можно Антона Беляева и его группу Therr Maitz, которая с точки зрения гармонии довольно близко к джазу играет.
Вопрос в том, к чему тебе потом надо прийти — слушать авангардный джаз? Наверное, нет. Основная задача изучения нового стиля музыки — расширить горизонты и узнать, что есть такой, такой и такой, и просто ориентироваться в этом. Поэтому надо первые шаги делать в сторону того, что у тебя отторжения не вызывает. И начинать лучше не только с прослушивания альбомов и отдельных треков, а с походов на джазовые концерты.
Вот тут у меня возникает некий стереотип, поправьте, если я не права. Когда думаешь про джаз — это какая-то бесконечная импровизация, все расслабленные, наслаждаются музыкой, ловят позитивный вайб. А когда думаешь про зал Филармонии, любой — представляешь академический симфонический оркестр, сидят женщины наряженные, напомаженные, все серьёзные слушают музыку. Как это сочетается?
Прекрасно это сочетается. Раньше Даниил Борисович Крамер рассказывал историю, когда он в начале 90-х годов сам прозванивал филармонии, ещё не было тогда директора, вот звонит в какую-то филармонию города N, а ему там говорят: «У нас в этом году уже был джазовый концерт». С той поры до текущего момента, конечно, много воды утекло. Любые филармонии работают также, как предприятия, которым нужно извлекать прибыль. И они понимают, что на джаз придут, не только на академическую музыку. Это явление последних 10-15 лет, когда никого не смущает, что джаз звучит в филармонии, в Государственном Кремлёвском дворце. Люди приходят, значит они готовы слушать джазовую музыку в этом пространстве. Наша задача, мне кажется, создать такие разные возможности и виды опыта для людей, потому что везде воспринимается музыка по-разному. Я, допустим, большой поклонник open-air событий. Но в рамках каждого фестиваля могут быть разные варианты. У каждого продукта есть свой зритель и своё правильное место.
Вы начали говорить про живое исполнение, а в чём его прелесть?
В концентрации, мне кажется, потому что ты в моменте находишься. Это эмоции другого качества, ты сейчас это проживаешь, с большим количеством людей, с артистами. Ты видишь, как на твоих глазах творится искусство. Не думаю, конечно, что люди задумываются о том, какое количество дублей приходится артистам записать, чтобы получить тот трек, который они слушают или альбом, но есть понимание, что музыка в студии записана, что это продукт долгой переработки. А здесь всё живое, всё дышит. Поэтому, мне кажется, что живые концерты — это одна из необходимых форм времяпрепровождения. Люди приходят за эмоциями и чтобы мы им дали новый опыт, они даже могут о себе чего-то не знать. Очень часто после концерта подходят и говорят «Ой, мы не знали, что джаз это такая классная музыка».
Замечательная история была, когда мы ездили по Midwest в Штатах в 14 году, а там такие места, где не ступала нога не то, что российского, вообще никакого джазмена не ступала, после концерта подходят такие в возрасте люди и говорят: «спасибо, что открыли для нас джаз». Казалось бы, Америка — все джазмены, но сейчас мы больше джазмены, чем они, мне кажется уже.
Как популяризатор джаза, чего бы вы хотели достичь между джазом и обществом?
Образование надо развивать, в первую очередь. У нас есть куда расти с точки зрения среднего и высшего профессионального образования в сфере джаза. Но вообще мне кажется, что даже в средних общеобразовательных школах, наверное было бы здорово, чтобы у учеников была возможность осваивать какие-то инструменты и собирать группы. Потому что именно это формирует музыкальный базис общества.. В конечном итоге по большому счёту до конца своей жизни все помнят в основном то, что в школе заучили. В этом возрасте у тебя наиболее восприимчив организм, что впитает, то на всю жизнь останется. Мне кажется, очень важно, чтобы люди впитали музыку. Даже если это потом не превратится в дело твоей жизни. Но это будет интересно и останется частью жизни, потому что было соприкасание — ты лады зажимал на гитаре, пробовал продуть трубу или тромбон, хоть раз брал барабанные палочки и что-то пытался изобразить. Ты уже понимаешь, что это большой труд и просто так не получится. А также связано с огромным количеством вопросов — престижем профессии музыканта, с отношением к артистам в обществе. Когда ты сам через это проходишь, то понимаешь, что это всё требует не меньшего труда, чем труд врачей, педагогов и это тоже большое великое дело.
Можно ли заниматься джазом и музыкой в целом без любви? Просто, например, как успешный коммерческий проект.
Да можно, конечно. Просто у того, что ты не любишь, наверное не будет таких перспектив. Потому что в конечном счёте нельзя убедить кого-то или заставить верить в продукт, если сам в него не веришь. А все люди разборчивые, аудитория тонко чувствует, когда ей пытаются предложить товар второй свежести. А свежесть, как известно бывает либо первая, либо никакая.