07 сентября 2015
ПЕСНИ НУЖНЫ КАК ВОЗДУХ
Татьяна Восходова, артистка красноярского цирка и Театра оперы и балета, где позднее работала в музее, рассказывает о выступлениях в годы войны перед воинами Красной армии.
Автор: Елена ЛАЛЕТИНА
С Татьяной Восходовой мы познакомились несколько лет назад. Она активно работала в музее Красноярского театра оперы и балета, ходила на все премьерные спектакли, помогала артистам. Тогда Татьяна Георгиевна говорила: «Хорошее отношение артистов – это моя гордость. Они окружают меня теплом. Этим я живу». Она продолжает жить этим теплом, но все реже появляется в театре – дают знать годы. Ей за 90, но страницу, вписанную ею в историю развития культуры Красноярского края, не вычеркнуть.
«А ты куда собралась?»
Она поднимала дух солдат на Великой Отечественной войне, строила красноярский цирк, поднимала театр оперы и балеты и преобразовывала Центральный парк культуры и отдыха. На какое дело ни посылало бы ее министерство культуры, любую работу делала с вдохновением и увлечением.
…В Красноярск Татьяна Восходова приехала в 1940 году. Тогда ее мужа, молодого циркового артиста Михаила Екатериничева, московское гастрольное бюро отправило работать в сибирский город. К тому времени Татьяна Георгиевна уже играла в любительской труппе драмтеатра, ставила совместные цирковые номера с мужем. А в Красноярске было концертное бюро, которое потом преобразовалось в филармонию.
– Нас посмотрели, дали маршрут, и поехали мы по городам и деревням края, – вспоминала Татьяна Восходова. – Миша акробатику показывал, я – спортивный и музыкальный номера, фельетоны читала.
Война застала молодых артистов в театре – в Минусинске. Татьяна Георгиевна отмечает: такая обстановка была, как будто народ ждал чего-то. Вернулись в Красноярск, в концертном бюро им посоветовали давать концерты на призывных пунктах.
Михаил рвался на фронт, а его не пускали – артист. Сначала творческий дуэт ездил по краю, собирали теплые вещи для фронта, давали концерты – поддерживали хорошее настроение. А в 1943 году в Красноярске сформировали творческую бригаду. В Москве бригада прошла просмотр в Центральном доме Советской армии, а там – направили красноярцев в седьмой гвардейский механизированный корпус под командованием лейтенанта Корчагина.
– Я выступала с музыкальными фельетонами, – констатирует Татьяна Георгиевна. – Миша, муж мой, акробатические номера показывал, Елена Адольфовна Солнцева классические песни пела, Ниночка Алексеева – только училище окончила – исполняла жанровые песни, Рейнок Умик – аккордеонистка, Генрих Умик – скрипач, а Григорий Лиров – сатирик. Я над ними руководитель. Перед отъездом стою в военной форме на проспекте Мира, какая-то женщина посмотрела на меня: «А ты куда собралась?» – и перекрестила.
В документе, выданном Татьяне Восходовой, было написано: «наряд на обслуживание действующих частей Советской армии и населения городов, освобожденных от немецкой оккупации».
Пули, как светляки
Армия шла в наступление, передовая – на Украине. До Курска артисты ехали на поезде – Курскую дугу уже взяли, путь был открыт, а дальше – с солдатами в теплушках. Номер поезда Татьяна Георгиевна на всю жизнь запомнила – 28800.
Перед Конотопом остановились: впереди станцию разбомбили. Пассажирам сказали: «Стоять будем два часа». Татьяна с танцором Гришей решили за пайком сбегать – артистам выдавали тогда все, вплоть до соли. Возвращаются, а поезда нет. Опоздали.
– Говорят: «Пять минут, как ушел». Мы – скорее к коменданту, – рассказывает Татьяна Восходова. – Он: «Сейчас поедет литер А (в литере Б солдат возили), попробуем вас посадить». А нам срочно надо, мы – к машинисту солдатского поезда. Он с нами даже разговаривать не стал – кругом диверсии: «Не могу». А у нас безвыходное положение. Я по лестнице паровоза забралась, повернула его к себе: «Мы артисты, на фронт едем, помогите!». Так и взял.
Но вскоре состав вновь затормозил. Немецкие бомбардировщики, считай, каждый день станцию Путивль бомбили. И женщина-кочегар, что уголь в топку бросала, предположила: «Сегодня по графику, как пить дать, в бомбежку угодим». Впереди шум, глухие удары. Кочегарша облегченно вздохнула: «Отбомбился, проедем!»
А на ближайшей станции уже свою бригаду встретили. Всю ночь стояли – прифронтовая полоса, солдатам оружие раздают.
– Утром едем – вокруг свежая земля, разруха. Все разбомбили.
На станции Конотоп к поезду приходят летчики: узнали, что артисты едут. «Ребята, мы каждую минуту готовы защищать Родину своей жизнью! Так хочется радостного. Дайте концерт». Неделю перед ними выступали. Красноярских артистов летчики в Нежин и Чернигов хотели на самолетах отправить, но – небезопасно, бомбят. Отправились на машине.
В Нежин приехали уже затемно, и как раз под бомбежку. Вокруг трассирующие пули летают, как светляки. Так красиво! И вдруг вспышка – черный хвост у самолета.
Концерты давали то на грузовых машинах, то на открытых площадках, а в Нежине Дом культуры сохранился. Вместо электричества – светильники из сплющенных гильз. За красноярскими артистами уже из Чернигова приехали, а их все местные жители не отпускают.
– Говорят: зачем эти песни нужны на фронте? А они нужны были как воздух, – считает Восходова. – Такой заряд бодрости и уверенности давали, связь с тылом. Приедем в часть, если кто из Красноярска служит – обнимает нас. Да и остальные солдаты к нам бережно относились. Селили нас в теплушках, в землянках. Утром просыпаемся, а солдаты нам валеночки нагрели, чтобы теплые были.
Тогда в газетах о красноярских артистах писали: «Вдохновляют солдат на новые подвиги по освобождению нашей земли от фашистских захватчиков».
– Всякое бывало, – вздыхает Татьяна Восходова. – Как-то раз во время концерта над нами немецкий самолет завис. Так низко. Летчик перегнулся и смотрит, я его лицо до сих пор помню.
Петя
Целый год по фронтам пели-плясали, затем вернулись в Красноярский край – поддерживали дух в тылу.
– А в тылу одни женщины остались, – констатирует Татьяна Георгиевна. – Кажется, женщины слабые, а они сильнее мужчин. На их плечах маленькие дети оставались, нужно было хлеб сеять, убирать, армию кормить, обувать, одевать. Бабушки носков навяжут, а мы все это в Красноярск везем – на фронт отправляем.
Сборы от концертов в тылу также шли в помощь фронту.
На гастроли ездить Татьяна Георгиевна перестала, когда пошел в школу усыновленный ею блокадный малыш.
Петя появился в жизни Татьяны Георгиевны совершенно неожиданно. Это произошло в Предивинске, куда красноярские артисты приехали давать представление. На постой останавливались у местных жителей. Как-то вечером сидят, чай пьют с хозяйкой, входит маленький худенький мальчик – шейка тоненькая. Угостили его конфетами. Женщина потом рассказала артистам: Петя из блокадного Ленинграда приехал, мама по дороге умерла, мальчик теперь в детском садике живет.
Вечером в гримерку Татьяны Георгиевны Петю привела незнакомка, подтолкнула малыша: «Иди к маме», а артистке шепчет: «Забери его, помрет он здесь – сердце больное». И она забрала.
В Красноярске Петю долго лечили. Прожил он 42 года.
Покой ей только снился
В 1946 году Татьяне Георгиевне предложили место директора ансамбля песни и танца. Танцоры и певцы были просто потрясающие, но в Министерстве культуры СССР из него решили сделать ансамбль танца Сибири. Первые костюмы и танцевальные постановки усилиями Восходовой на свет появились. Но Татьяне Георгиевне пришлось покинуть родной коллектив. Ее пригласили стать директором Центрального парка имени Горького. За дело взялась, как всегда, с огоньком. И за два года отсталый сибирский парк получил звание лучшего из 800 существовавших тогда в Советском Союзе.
Сначала выхлопотала квартиры для семей, которые жили в деревянных пристройках прямо в парке, затем затеяла дендрологический проект. Говорит: парк – уникальный кусочек тайги, а сосны больные уже были. Чтобы привести их в порядок, хвою даже мыть пришлось.
Пять лет проработала в парке. А потом говорят: «Тебе ближе артисты. Иди в театр музыкальной комедии. Там зам нужен». Все бросила и пошла.
Ее последним спектаклем в театре музкомедии стала «Сибирячка». Умер директор старого цирка. Татьяну Георгиевну пригласили в крайком партии: есть мнение отдать тебя в цирк. Она стала второй женщиной – директором цирка в России.
Цирк тогда стоял на Красной площади, на месте нынешней стелы, работал только летом. Брезентовая крыша снималась на зиму, а весной вновь начиналась подготовка к сезону. После очередного пожара ей посоветовали в управлении цирка: добивайся строительства стационарного. Новый цирк построили за полтора года. А еще через три он начал работать на прибыль.
12 лет Татьяна Восходова отдала цирку. А затем в верхах решили: должна идти работать в театр. К 350-летию Красноярска городу подарили театр оперы и балета. Нужно было его открывать, набирать труппу, выпускать спектакли…
Фото предоставлено пресс-службой Красноярского театра оперы и балета
Источник: Наш Красноярский край. 2015. 3 сентября (№ 64).
С Татьяной Восходовой мы познакомились несколько лет назад. Она активно работала в музее Красноярского театра оперы и балета, ходила на все премьерные спектакли, помогала артистам. Тогда Татьяна Георгиевна говорила: «Хорошее отношение артистов – это моя гордость. Они окружают меня теплом. Этим я живу». Она продолжает жить этим теплом, но все реже появляется в театре – дают знать годы. Ей за 90, но страницу, вписанную ею в историю развития культуры Красноярского края, не вычеркнуть.
«А ты куда собралась?»
Она поднимала дух солдат на Великой Отечественной войне, строила красноярский цирк, поднимала театр оперы и балеты и преобразовывала Центральный парк культуры и отдыха. На какое дело ни посылало бы ее министерство культуры, любую работу делала с вдохновением и увлечением.
…В Красноярск Татьяна Восходова приехала в 1940 году. Тогда ее мужа, молодого циркового артиста Михаила Екатериничева, московское гастрольное бюро отправило работать в сибирский город. К тому времени Татьяна Георгиевна уже играла в любительской труппе драмтеатра, ставила совместные цирковые номера с мужем. А в Красноярске было концертное бюро, которое потом преобразовалось в филармонию.
– Нас посмотрели, дали маршрут, и поехали мы по городам и деревням края, – вспоминала Татьяна Восходова. – Миша акробатику показывал, я – спортивный и музыкальный номера, фельетоны читала.
Война застала молодых артистов в театре – в Минусинске. Татьяна Георгиевна отмечает: такая обстановка была, как будто народ ждал чего-то. Вернулись в Красноярск, в концертном бюро им посоветовали давать концерты на призывных пунктах.
Михаил рвался на фронт, а его не пускали – артист. Сначала творческий дуэт ездил по краю, собирали теплые вещи для фронта, давали концерты – поддерживали хорошее настроение. А в 1943 году в Красноярске сформировали творческую бригаду. В Москве бригада прошла просмотр в Центральном доме Советской армии, а там – направили красноярцев в седьмой гвардейский механизированный корпус под командованием лейтенанта Корчагина.
– Я выступала с музыкальными фельетонами, – констатирует Татьяна Георгиевна. – Миша, муж мой, акробатические номера показывал, Елена Адольфовна Солнцева классические песни пела, Ниночка Алексеева – только училище окончила – исполняла жанровые песни, Рейнок Умик – аккордеонистка, Генрих Умик – скрипач, а Григорий Лиров – сатирик. Я над ними руководитель. Перед отъездом стою в военной форме на проспекте Мира, какая-то женщина посмотрела на меня: «А ты куда собралась?» – и перекрестила.
В документе, выданном Татьяне Восходовой, было написано: «наряд на обслуживание действующих частей Советской армии и населения городов, освобожденных от немецкой оккупации».
Пули, как светляки
Армия шла в наступление, передовая – на Украине. До Курска артисты ехали на поезде – Курскую дугу уже взяли, путь был открыт, а дальше – с солдатами в теплушках. Номер поезда Татьяна Георгиевна на всю жизнь запомнила – 28800.
Перед Конотопом остановились: впереди станцию разбомбили. Пассажирам сказали: «Стоять будем два часа». Татьяна с танцором Гришей решили за пайком сбегать – артистам выдавали тогда все, вплоть до соли. Возвращаются, а поезда нет. Опоздали.
– Говорят: «Пять минут, как ушел». Мы – скорее к коменданту, – рассказывает Татьяна Восходова. – Он: «Сейчас поедет литер А (в литере Б солдат возили), попробуем вас посадить». А нам срочно надо, мы – к машинисту солдатского поезда. Он с нами даже разговаривать не стал – кругом диверсии: «Не могу». А у нас безвыходное положение. Я по лестнице паровоза забралась, повернула его к себе: «Мы артисты, на фронт едем, помогите!». Так и взял.
Но вскоре состав вновь затормозил. Немецкие бомбардировщики, считай, каждый день станцию Путивль бомбили. И женщина-кочегар, что уголь в топку бросала, предположила: «Сегодня по графику, как пить дать, в бомбежку угодим». Впереди шум, глухие удары. Кочегарша облегченно вздохнула: «Отбомбился, проедем!»
А на ближайшей станции уже свою бригаду встретили. Всю ночь стояли – прифронтовая полоса, солдатам оружие раздают.
– Утром едем – вокруг свежая земля, разруха. Все разбомбили.
На станции Конотоп к поезду приходят летчики: узнали, что артисты едут. «Ребята, мы каждую минуту готовы защищать Родину своей жизнью! Так хочется радостного. Дайте концерт». Неделю перед ними выступали. Красноярских артистов летчики в Нежин и Чернигов хотели на самолетах отправить, но – небезопасно, бомбят. Отправились на машине.
В Нежин приехали уже затемно, и как раз под бомбежку. Вокруг трассирующие пули летают, как светляки. Так красиво! И вдруг вспышка – черный хвост у самолета.
Концерты давали то на грузовых машинах, то на открытых площадках, а в Нежине Дом культуры сохранился. Вместо электричества – светильники из сплющенных гильз. За красноярскими артистами уже из Чернигова приехали, а их все местные жители не отпускают.
– Говорят: зачем эти песни нужны на фронте? А они нужны были как воздух, – считает Восходова. – Такой заряд бодрости и уверенности давали, связь с тылом. Приедем в часть, если кто из Красноярска служит – обнимает нас. Да и остальные солдаты к нам бережно относились. Селили нас в теплушках, в землянках. Утром просыпаемся, а солдаты нам валеночки нагрели, чтобы теплые были.
Тогда в газетах о красноярских артистах писали: «Вдохновляют солдат на новые подвиги по освобождению нашей земли от фашистских захватчиков».
– Всякое бывало, – вздыхает Татьяна Восходова. – Как-то раз во время концерта над нами немецкий самолет завис. Так низко. Летчик перегнулся и смотрит, я его лицо до сих пор помню.
Петя
Целый год по фронтам пели-плясали, затем вернулись в Красноярский край – поддерживали дух в тылу.
– А в тылу одни женщины остались, – констатирует Татьяна Георгиевна. – Кажется, женщины слабые, а они сильнее мужчин. На их плечах маленькие дети оставались, нужно было хлеб сеять, убирать, армию кормить, обувать, одевать. Бабушки носков навяжут, а мы все это в Красноярск везем – на фронт отправляем.
Сборы от концертов в тылу также шли в помощь фронту.
На гастроли ездить Татьяна Георгиевна перестала, когда пошел в школу усыновленный ею блокадный малыш.
Петя появился в жизни Татьяны Георгиевны совершенно неожиданно. Это произошло в Предивинске, куда красноярские артисты приехали давать представление. На постой останавливались у местных жителей. Как-то вечером сидят, чай пьют с хозяйкой, входит маленький худенький мальчик – шейка тоненькая. Угостили его конфетами. Женщина потом рассказала артистам: Петя из блокадного Ленинграда приехал, мама по дороге умерла, мальчик теперь в детском садике живет.
Вечером в гримерку Татьяны Георгиевны Петю привела незнакомка, подтолкнула малыша: «Иди к маме», а артистке шепчет: «Забери его, помрет он здесь – сердце больное». И она забрала.
В Красноярске Петю долго лечили. Прожил он 42 года.
Покой ей только снился
В 1946 году Татьяне Георгиевне предложили место директора ансамбля песни и танца. Танцоры и певцы были просто потрясающие, но в Министерстве культуры СССР из него решили сделать ансамбль танца Сибири. Первые костюмы и танцевальные постановки усилиями Восходовой на свет появились. Но Татьяне Георгиевне пришлось покинуть родной коллектив. Ее пригласили стать директором Центрального парка имени Горького. За дело взялась, как всегда, с огоньком. И за два года отсталый сибирский парк получил звание лучшего из 800 существовавших тогда в Советском Союзе.
Сначала выхлопотала квартиры для семей, которые жили в деревянных пристройках прямо в парке, затем затеяла дендрологический проект. Говорит: парк – уникальный кусочек тайги, а сосны больные уже были. Чтобы привести их в порядок, хвою даже мыть пришлось.
Пять лет проработала в парке. А потом говорят: «Тебе ближе артисты. Иди в театр музыкальной комедии. Там зам нужен». Все бросила и пошла.
Ее последним спектаклем в театре музкомедии стала «Сибирячка». Умер директор старого цирка. Татьяну Георгиевну пригласили в крайком партии: есть мнение отдать тебя в цирк. Она стала второй женщиной – директором цирка в России.
Цирк тогда стоял на Красной площади, на месте нынешней стелы, работал только летом. Брезентовая крыша снималась на зиму, а весной вновь начиналась подготовка к сезону. После очередного пожара ей посоветовали в управлении цирка: добивайся строительства стационарного. Новый цирк построили за полтора года. А еще через три он начал работать на прибыль.
12 лет Татьяна Восходова отдала цирку. А затем в верхах решили: должна идти работать в театр. К 350-летию Красноярска городу подарили театр оперы и балета. Нужно было его открывать, набирать труппу, выпускать спектакли…
Фото предоставлено пресс-службой Красноярского театра оперы и балета
Источник: Наш Красноярский край. 2015. 3 сентября (№ 64).