14 сентября 2015
СКАЗКИ ДЛЯ ЭВЕНКИЙСКОГО НАРОДА
Евгения КУРЕЙСКАЯ – одна из немногих носителей эвенкийского языка, преданий и знаний о жизни этого народа, оставшихся в Туре. Она достойно продолжает творчество своих предков. Сочиняет песни, пишет сказки для эвенкийской детворы, придумывает национальные узоры.
Автор: Елена ЛАЛЕТИНА
Евгения КУРЕЙСКАЯ – одна из немногих носителей эвенкийского языка, преданий и знаний о жизни этого народа, оставшихся в Туре. Ей 78 лет, она еще помнит своего дедушку, на ходу складывавшего песни, рассказывающего старинные сказки и свои видения. Она и сама достойно продолжает творчество своих предков. Сочиняет песни, пишет сказки для эвенкийской детворы, придумывает национальные узоры. И все это вкладывает в книги, чтобы уходящая культура осталась в памяти ее современных представителей.
«Мне надо вот такую музыку»
Сегодня Евгения Курейская – отличник народного образования, ее имя занесено в окружную Книгу почета, за профессиональный вклад в развитие культуры Эвенкийского района она удостоена «Золотого знака Эвенкии». Она писатель и фольклорист. А начиналось все, как говорит сама Евгения Алексеевна, с ее любви к музыке. В педагогическом училище, где она получила образование учителя начальных классов, большое внимание уделяли музыкальной части обучения будущих педагогов. Евгении предложили играть на пианино. Она вроде и не против была, но прикинула, сколько будет стоить инструмент (а в 50-е годы прошлого столетия пианино «тянуло» на 720 рублей), отказалась, решила осваивать скрипку (этот инструмент стоил 45 рублей). А затем преподаватель перевел ее в класс домры. Так и играла Курейская потом в местном ансамбле на этом струнном инструменте. Говорит: жалко, только пальцы грубые были, капрон рвали.
– Нас в училище учили самих настраивать инструменты, – вспоминает Курейская. – Камертон передавали по радио по пятницам. В это время мы все собирались и должны были взять ноту ля. А в 1960-х годах меня даже хотели послать в Новосибирск учиться на композиторское отделение. Я не поехала – двое детей уже было. Жалела потом.
После училища Евгения Алексеевна устроилась работать воспитателем в школу-интернат в Туре. В это время партия декларировала развитие национальной культуры, в Туру приехали специалисты – балетмейстеры, музыканты. Стали создавать национальный ансамбль «Осиктакан». И композиторские навыки Евгении Курейской пришлись как нельзя кстати.
– У меня подруга ставила танцы – окончила Ленинградский пединститут, участвовала там в северном ансамбле, танцевала, а потом приехала в Туру, – рассказывает Курейская. – И первое время я сочиняла по ее заказу. Придет она вечером ко мне домой: стихи хорошие нашла, надо музыку написать. Пока по ступенькам подъезда поднимаемся, я уже думаю, как это сделать можно. И балетмейстер Анатолий Мельник приходил и танцевал у меня дома: «Мне надо вот такую музыку». И я сочиняла.
Человек без песни не интересен
Все мелодии, написанные Евгенией Курейской, нынче положены в танцы – они светлы и жизнерадостны. Да и песни печальные только в последние годы у нее выходить стали. А раньше только молодой задор отражали. Например, «Песня молодежи»: «На закате девушки и парни собрались повеселиться, и просят юношу Топичу – знатного оленевода и охотника – рассказать, сколько он соболей и белок добыл, сколько оленей пригнал. А также о том, как за трудовые дела был послан в Москву на ВДНХ, каких добрых друзей нашел там». А в припеве все пожелание высказывают: «Пусть наша песня звучит звонко и ярко, как солнце. От этого светлее станет. И пусть земля наша живет счастливо, а мы всегда будем все вместе». Или напевы тети Евгении Курейской – охотницы Варвары Петровны, знатной женщины-передовика, коммунистки, участницы партийно-хозяйственных мероприятий: «Вот такой я уродилась – сильной, ловкой и умелой. Через горы перейду, через реки переправлюсь и оленей сама снаряжу в путь, сохатого добуду – людей угощу. Трудно живется, но все я делаю сама. И этим горжусь».
– Моя тетя и вправду так пела, раньше у каждого эвенка своя песня была, – отмечает Евгения Алексеевна. – Человек без песни был не интересен. Тетя одна охотилась, и муж ее охотился, и мама моя, и отец…
Все эти песни Евгения Курейская собрала в сборник (это была первая книжка, выпущенная ею). Есть здесь и «Ягай» – напев дедушки композитора и писательницы. Она лишь стихи сочинила на его мелодию. Дедушкины слова записывать было сложно – он, как настоящий акын, пел о том, что видел. Раньше эвенки при встрече новости друг другу песней рассказывали.
По дедушкиным стопам
Дедушкино наследие – особая страница в творчестве эвенкийской песенницы-сказочницы. Однажды он приезжал в Туру делегатом от байкитских мест (Курейские родом оттуда), потом молодой Евгении люди от культуры рассказывали: «Глубоко поет, широко». У деда не только голос поставлен был, но и опыт за плечами солидный. А это для эвенкийской песни очень важно.
– Дедушка у меня был знахарь – он многое понимал, предвидел. Однажды, когда ему было 30 лет, он целый день гнался за сохатым. Добыл и устал. Бросился спиной на снег и уснул. И снится ему, что кто-то с неба говорит: «Вставай, ты будешь долго жить. У тебя будут дети и внуки, будет и другая семья. Дети твои читать научатся, а внуки другую одежду-обувь носить станут. Русские будут унты носить, а эвенки валенки. А ты все будешь жить и жить». Так и получилось. Дедушка всегда смеялся, когда мы валенки надевали. Он прожил почти сто лет.
Евгения и сама из кочевой семьи – родители постоянно переезжали с места на место. Дети рождались и умирали, постоянно только человек семь жили. Все детство девочка в национальной одежде проходила, впервые сняла ее только в третьем классе школы-интерната. Тогда детям выдали обычную одежду. Она была некрасивая, но из мануфактуры, а потому очень нравилась Жене.
Первые сказки в жизни Евгении Курейской опять же от дедушки услышаны. Несколько она записала, две в запасе держит: «Будет время, напишу». Есть у нее сказки и про колыбельную, и про дурачка: «Это как у вас Иван-дурак, а у нас Ивул». А потом свои сказки сочинять начала. На эвенкийском языке, но с обязательным русским переводом – чтобы ребятишки, уже забывающие родное наречие, понимали смысл историй.
– Я пишу на старом языке, на котором мало говорят, – замечает писательница. – Даже взрослые его не знают, только обиходные слова. Потому сидишь и переводишь.
Дети читают, а это писательницу радует. Однажды в школе-интернате подошел к ней малыш и с восхищением поведал: «Знаю вас – сказки пишете. Я их читал, нравятся».
Уроки предков
Сейчас в работе у Евгении Курейской особый цикл книг – «Уроки предков». В них она рассказывает о бытовых предметах эвенков и умении мастерить – от ложки до лодки. Кстати, так и называется одна из ее книг. Ей просто обо всем рассказывать – сама в детстве с отцом и лодки делала, и неводила, и за берестой ходила, и чистила, и варила, и шила. А недавно вышедшая книга «Овур. Эвенкийские предметы, приспособления и материалы для шитья» раскрывает чисто женские секреты.
– У каждой женщины раньше должны были быть скребки, чучун, – констатирует Евгения Курейская. – Про эти инструменты даже сказки писали, настолько они были важны. Есть про иголку. Женщина потеряла иголку и сильно-сильно плакала. Муж пришел с охоты, спрашивает: «Почему плачешь?» Она: «Иголку потеряла». Муж рассмеялся и говорит: «Ох-ух, я думал, оленя». А иголка для женщины была равноценна оленю.
Вот пояс, а на него кошелечек крепится для трубки курительной, игольница – в ней волос оленя, иголки, нитки сухожильные. Это в дорогу с собой брали. Вдруг унт порвется – как в таком по снегу ходить? Зашить можно. А на поясе орнамент обязательно эвенкийский, настоящий. Евгения Курейская за долгую работу воспитателем и учителем труда в школе-интернате свои орнаменты разработала. Цвета в них, любимые эвенками, – желтые, черные, оранжевые. Даже методичку свою выпустила по обучению детей народным промыслам. До сих пор по ней местные педагоги занимаются.
– Правда, узор мой оказался сложным для исполнения, – констатирует мастерица. – Даже взрослые женщины не справляются. Сейчас я его на костюмы переношу. Собираю солнышки, вставки, буду шить.
Сын Евгении Курейской – Владимир Хоменко – известный человек в мире национальной культуры (это для него мать костюмы шьет). Он поет эвенкийские песни. В основном те, что мама написала. Однажды услышал на Дальнем Востоке напев и узнал мамино произведение. Песни и сказки Евгении Курейской у эвенкийских народов уже народными считаются.
Сказка, рассказанная Евгенией Курейской
– Почему люди на свете умирать стали? – задает риторический вопрос Евгения Алексеевна. – А потому что мышка победила.
Увидев мое недоумение, поясняет: сказку такую для детей придумала.
Птичка как-то утром вылетела из гнезда и поет: «Как хорошо на свете – солнце светит, люди ходят, как много их!» Услышала это мышка, выскочила и зашипела на птичку: «Зачем так говоришь? Люди моих детей топчут». Так ругались птичка с мышкой долгое время, а потом бороться стали. Победила мышка, сгинула птичка. А мышка похоронила ее и крест из своего хвоста поставила. С тех пор люди умирать стали, и появилось на земле много крестов.
Песня Евгении Курейской, которую считают народной
Луна-колечко
На снегу батожком написано: «Все, ухожу к другой». Как же так? Луна-колечко, освети лыжню моего любимого, чтобы я увидела, куда он направился. А луна отвечает: «Он ушел на ту сторону реки, и огонек его сердца уже угасает. Не знаю почему». Грустит девушка, ждет своего друга, но никто и ничто не поможет ей.
Источник: Наш Красноярский край. 2015. 9 сентября.
Евгения КУРЕЙСКАЯ – одна из немногих носителей эвенкийского языка, преданий и знаний о жизни этого народа, оставшихся в Туре. Ей 78 лет, она еще помнит своего дедушку, на ходу складывавшего песни, рассказывающего старинные сказки и свои видения. Она и сама достойно продолжает творчество своих предков. Сочиняет песни, пишет сказки для эвенкийской детворы, придумывает национальные узоры. И все это вкладывает в книги, чтобы уходящая культура осталась в памяти ее современных представителей.
«Мне надо вот такую музыку»
Сегодня Евгения Курейская – отличник народного образования, ее имя занесено в окружную Книгу почета, за профессиональный вклад в развитие культуры Эвенкийского района она удостоена «Золотого знака Эвенкии». Она писатель и фольклорист. А начиналось все, как говорит сама Евгения Алексеевна, с ее любви к музыке. В педагогическом училище, где она получила образование учителя начальных классов, большое внимание уделяли музыкальной части обучения будущих педагогов. Евгении предложили играть на пианино. Она вроде и не против была, но прикинула, сколько будет стоить инструмент (а в 50-е годы прошлого столетия пианино «тянуло» на 720 рублей), отказалась, решила осваивать скрипку (этот инструмент стоил 45 рублей). А затем преподаватель перевел ее в класс домры. Так и играла Курейская потом в местном ансамбле на этом струнном инструменте. Говорит: жалко, только пальцы грубые были, капрон рвали.
– Нас в училище учили самих настраивать инструменты, – вспоминает Курейская. – Камертон передавали по радио по пятницам. В это время мы все собирались и должны были взять ноту ля. А в 1960-х годах меня даже хотели послать в Новосибирск учиться на композиторское отделение. Я не поехала – двое детей уже было. Жалела потом.
После училища Евгения Алексеевна устроилась работать воспитателем в школу-интернат в Туре. В это время партия декларировала развитие национальной культуры, в Туру приехали специалисты – балетмейстеры, музыканты. Стали создавать национальный ансамбль «Осиктакан». И композиторские навыки Евгении Курейской пришлись как нельзя кстати.
– У меня подруга ставила танцы – окончила Ленинградский пединститут, участвовала там в северном ансамбле, танцевала, а потом приехала в Туру, – рассказывает Курейская. – И первое время я сочиняла по ее заказу. Придет она вечером ко мне домой: стихи хорошие нашла, надо музыку написать. Пока по ступенькам подъезда поднимаемся, я уже думаю, как это сделать можно. И балетмейстер Анатолий Мельник приходил и танцевал у меня дома: «Мне надо вот такую музыку». И я сочиняла.
Человек без песни не интересен
Все мелодии, написанные Евгенией Курейской, нынче положены в танцы – они светлы и жизнерадостны. Да и песни печальные только в последние годы у нее выходить стали. А раньше только молодой задор отражали. Например, «Песня молодежи»: «На закате девушки и парни собрались повеселиться, и просят юношу Топичу – знатного оленевода и охотника – рассказать, сколько он соболей и белок добыл, сколько оленей пригнал. А также о том, как за трудовые дела был послан в Москву на ВДНХ, каких добрых друзей нашел там». А в припеве все пожелание высказывают: «Пусть наша песня звучит звонко и ярко, как солнце. От этого светлее станет. И пусть земля наша живет счастливо, а мы всегда будем все вместе». Или напевы тети Евгении Курейской – охотницы Варвары Петровны, знатной женщины-передовика, коммунистки, участницы партийно-хозяйственных мероприятий: «Вот такой я уродилась – сильной, ловкой и умелой. Через горы перейду, через реки переправлюсь и оленей сама снаряжу в путь, сохатого добуду – людей угощу. Трудно живется, но все я делаю сама. И этим горжусь».
– Моя тетя и вправду так пела, раньше у каждого эвенка своя песня была, – отмечает Евгения Алексеевна. – Человек без песни был не интересен. Тетя одна охотилась, и муж ее охотился, и мама моя, и отец…
Все эти песни Евгения Курейская собрала в сборник (это была первая книжка, выпущенная ею). Есть здесь и «Ягай» – напев дедушки композитора и писательницы. Она лишь стихи сочинила на его мелодию. Дедушкины слова записывать было сложно – он, как настоящий акын, пел о том, что видел. Раньше эвенки при встрече новости друг другу песней рассказывали.
По дедушкиным стопам
Дедушкино наследие – особая страница в творчестве эвенкийской песенницы-сказочницы. Однажды он приезжал в Туру делегатом от байкитских мест (Курейские родом оттуда), потом молодой Евгении люди от культуры рассказывали: «Глубоко поет, широко». У деда не только голос поставлен был, но и опыт за плечами солидный. А это для эвенкийской песни очень важно.
– Дедушка у меня был знахарь – он многое понимал, предвидел. Однажды, когда ему было 30 лет, он целый день гнался за сохатым. Добыл и устал. Бросился спиной на снег и уснул. И снится ему, что кто-то с неба говорит: «Вставай, ты будешь долго жить. У тебя будут дети и внуки, будет и другая семья. Дети твои читать научатся, а внуки другую одежду-обувь носить станут. Русские будут унты носить, а эвенки валенки. А ты все будешь жить и жить». Так и получилось. Дедушка всегда смеялся, когда мы валенки надевали. Он прожил почти сто лет.
Евгения и сама из кочевой семьи – родители постоянно переезжали с места на место. Дети рождались и умирали, постоянно только человек семь жили. Все детство девочка в национальной одежде проходила, впервые сняла ее только в третьем классе школы-интерната. Тогда детям выдали обычную одежду. Она была некрасивая, но из мануфактуры, а потому очень нравилась Жене.
Первые сказки в жизни Евгении Курейской опять же от дедушки услышаны. Несколько она записала, две в запасе держит: «Будет время, напишу». Есть у нее сказки и про колыбельную, и про дурачка: «Это как у вас Иван-дурак, а у нас Ивул». А потом свои сказки сочинять начала. На эвенкийском языке, но с обязательным русским переводом – чтобы ребятишки, уже забывающие родное наречие, понимали смысл историй.
– Я пишу на старом языке, на котором мало говорят, – замечает писательница. – Даже взрослые его не знают, только обиходные слова. Потому сидишь и переводишь.
Дети читают, а это писательницу радует. Однажды в школе-интернате подошел к ней малыш и с восхищением поведал: «Знаю вас – сказки пишете. Я их читал, нравятся».
Уроки предков
Сейчас в работе у Евгении Курейской особый цикл книг – «Уроки предков». В них она рассказывает о бытовых предметах эвенков и умении мастерить – от ложки до лодки. Кстати, так и называется одна из ее книг. Ей просто обо всем рассказывать – сама в детстве с отцом и лодки делала, и неводила, и за берестой ходила, и чистила, и варила, и шила. А недавно вышедшая книга «Овур. Эвенкийские предметы, приспособления и материалы для шитья» раскрывает чисто женские секреты.
– У каждой женщины раньше должны были быть скребки, чучун, – констатирует Евгения Курейская. – Про эти инструменты даже сказки писали, настолько они были важны. Есть про иголку. Женщина потеряла иголку и сильно-сильно плакала. Муж пришел с охоты, спрашивает: «Почему плачешь?» Она: «Иголку потеряла». Муж рассмеялся и говорит: «Ох-ух, я думал, оленя». А иголка для женщины была равноценна оленю.
Вот пояс, а на него кошелечек крепится для трубки курительной, игольница – в ней волос оленя, иголки, нитки сухожильные. Это в дорогу с собой брали. Вдруг унт порвется – как в таком по снегу ходить? Зашить можно. А на поясе орнамент обязательно эвенкийский, настоящий. Евгения Курейская за долгую работу воспитателем и учителем труда в школе-интернате свои орнаменты разработала. Цвета в них, любимые эвенками, – желтые, черные, оранжевые. Даже методичку свою выпустила по обучению детей народным промыслам. До сих пор по ней местные педагоги занимаются.
– Правда, узор мой оказался сложным для исполнения, – констатирует мастерица. – Даже взрослые женщины не справляются. Сейчас я его на костюмы переношу. Собираю солнышки, вставки, буду шить.
Сын Евгении Курейской – Владимир Хоменко – известный человек в мире национальной культуры (это для него мать костюмы шьет). Он поет эвенкийские песни. В основном те, что мама написала. Однажды услышал на Дальнем Востоке напев и узнал мамино произведение. Песни и сказки Евгении Курейской у эвенкийских народов уже народными считаются.
Сказка, рассказанная Евгенией Курейской
– Почему люди на свете умирать стали? – задает риторический вопрос Евгения Алексеевна. – А потому что мышка победила.
Увидев мое недоумение, поясняет: сказку такую для детей придумала.
Птичка как-то утром вылетела из гнезда и поет: «Как хорошо на свете – солнце светит, люди ходят, как много их!» Услышала это мышка, выскочила и зашипела на птичку: «Зачем так говоришь? Люди моих детей топчут». Так ругались птичка с мышкой долгое время, а потом бороться стали. Победила мышка, сгинула птичка. А мышка похоронила ее и крест из своего хвоста поставила. С тех пор люди умирать стали, и появилось на земле много крестов.
Песня Евгении Курейской, которую считают народной
Луна-колечко
На снегу батожком написано: «Все, ухожу к другой». Как же так? Луна-колечко, освети лыжню моего любимого, чтобы я увидела, куда он направился. А луна отвечает: «Он ушел на ту сторону реки, и огонек его сердца уже угасает. Не знаю почему». Грустит девушка, ждет своего друга, но никто и ничто не поможет ей.
Источник: Наш Красноярский край. 2015. 9 сентября.