Тибо де Ройтер: «Художник управляет местом»

О биеннале

Я думаю, мы сделали что-то вообще сумасшедшее. Мы сделали международную выставку во время пандемии, когда нам сложно путешествовать и вообще перемещаться из одного места в другое. Во время, когда всё ушло в онлайн, виртуальные выставки и онлайн галереи...А здесь у нас настоящая выставка!

С одной стороны здесь люди, которые создали идею или проект и это наши художники из Берлина, а с другой стороны — у нас есть сто человек здесь, в Красноярске, которые ходили на какие-то воркшопы и участвовали в создании работ. Это просто прекрасно, потому что это не какой-то колониальный проект, это проект для города, сделанный жителями города. Я очень рад, что это получилось. Люди увидят здесь 34 объекта, придуманные в Берлине и созданные в Красноярске. Я надеюсь, что сюда придёт какой-нибудь ребёнок и скажет: мама и папа, этот проект сделал я. И даже если это будет всего для одного человека, это будет невероятный успех.

О выходе из «Белого куба» и андеграунде

Вообще интересно, как мы даем определение чему-либо, в частности искусству. Что такое «классическое искусство»? Что такое «Андеграунд»? Что такое «импрессионизм»? Я думаю, существует только одно определение — «искусство», и это всё искусство.

Мы живем в очень интересное время. Сегодня, чего не было сто лет назад, у нас есть очень много мест, где может находиться искусство. Музей — это одно из этих мест, коммерческая галерея — другое, даже Инстаграм, который я ненавижу, это тоже место, где может быть искусство. Я думаю художники умны и понимают, что сейчас есть очень много мест, куда можно выйти, но из-за этого вы не становитесь андеграундным художником. Это говорит о том, что вы умные и понимаете больше.



Из-за разделения Берлина на Восточный и Западный, у нас нет хороших галерей. Лучшие музеи находятся на западе в Дюссельдорфе и Франкфурте. А когда стена была разрушена, нам нужно было себя переосмыслить и начать всё с чистого листа. И так оказалось, что для искусство было не так уж много места. Что же в этом случае делать художникам? Они открывали свои собственные места: улицы, бары, короткие фестивали. Поэтому я не думаю об искусстве как о чём-то андеграундом. И в этом смысле я думаю Красноярск очень близок к Берлину. Я знаю что на острове Татышев был фестиваль, где наш участник биеннале Вадим продавал свои работы. Это замечательно! Но это не говорит о том, что это андеграунд. Это говорит о том что «художник умён.

Примерно в 2000-е в Берлине много-много художников начали эту кампанию, и тогда появились 140 таких мест под управлением художников в Германии. Такие квартирники были и в Москве.

Вы можете организовать выставку в квартире, и вам не нужно ни с кем это согласовывать. Вы можете разместить приглашение в Фейсбуке, и вам не придется печатать билеты или пригласительные. Ваши друзья могут принести с собой пиво, и вы можете не платить за фуршет. Всё просто.

О реакции на современное искусство

Моя мама не понимает, чем я занимаюсь. Почему современное искусство и что я делаю сейчас здесь, в Сибири. Такова жизнь. Кто-то не понимает.

А если серьёзно, мы конечно же нуждаемся в информационной поддержке, нам нужно заботиться о зрителе. Например, для биеннале мы подготовили буклеты и тексты, чтобы люди больше поняли. Нам действительно нужен какой-то посреднический язык, чтобы люди больше понимали, чем мы занимаемся. Но поймут всё равно не все, и это тоже нормально.

О красноярских проектах

Есть одна очень важная вещь, это очень серьёзно: далеко не каждый спокойно ходит в музей. Музей — это всё равно какая-то институция. Чаще туда приходят дети на образовательные экскурсии. Сейчас родители могут сказать, нет, музей, это не моё. Когда мы делаем вот такие проекты, это очень и очень важно. Люди могут отреагировать, возможно, им это не понравится, но они отреагируют. Мы не делаем проекты, чтобы просто понравиться людям, мы не Нетфликс. И мне очень нравится красноярские проекты, которые создаются на рынках и на улице, это очень важно для города.