Юта: «Музыка резонирует с тем, что внутри заложено»

— Вот это возвращение к жизни через музыку, через концерт — вы для себя это видите как миссию, которая в итоге должна к чему привести?

— Музыка заставляет человека погрузится внутрь себя, минуя сознание. И внутри себя услышать Бога. Что это значит? Увидеть и услышать в себе всё самое прекрасное что есть. Это и воспоминание о доме, о молодости, о будущих днях, мечты. Это концентрация на внутренней радости, а именно радость является ведущей силой нашей жизни. Если есть внутри радость и энергия созидания, а моя музыка — это всегда энергия созидания, — возможно всё! Конечно, есть разная стилистическая направленность. Есть музыка, которая вызывает агрессию, и она тоже кому-то нужна. И у этой музыки есть огромное количество почитателей, потому что в нужный момент она проникает на нужную человеку «удобренную почву».

— Но это же человек и обстоятельства могут приобщить музыку к разрушению. Вот взять группу Metallica. Её музыку использовали в качестве пыток в одной из самых страшных тюрем мира. Но при этом огромное количество людей из совершенно разных поколений признаются в любви и живут в семейном счастье под её баллады.

— Я обожала группу Metallica, это была одна из моих любимых групп.

— Так это же страшно, что человеческая интерпретация способна иногда «подтягивать» музыку к своим каким-то выгодным желаниям?

— Вы правы в том, что музыка многогранна и откликается внутри только тем, что есть у человека. Резонирует с тем, что внутри заложено. Но всё равно от личности, которая транслирует эту музыку, и непосредственно от смыслов, которые вложены в песни, многое зависит. И есть музыка, в которую вложена на уровне материала и на уровне исполнения деструктивная энергия. Опять же, я не даю оценок и не говорю, что это плохо. [Такая музыка] имеет право на существование, если она кому-то нужна. Но, если мы говорим о бойцах в госпитале, о семьях военнослужащих и их детях, им необходима созидательная энергия. И созидательная энергия заключена и в том, что мы не боремся ни с кем, и никого не отменяем и не осуждаем. Все имеют право на существование. Да, люди часто спрашивают: «А зачем тебе этот тур нужен? Денег не зарабатываешь, далеко ездишь, по два концерта в каждом городе даёшь». И я отвечаю, что почти после каждого концерта «из-за ленточки» мне приходят слова благодарности, что я приехала к их семьям. И фотографии бойцы присылают, как их дети дарят мне цветы на сцене.

— Вы даете концерты в двух залах: очень близкий камерный концерт в госпитале и выступление на большой концертной площадке. Отличаются ли эти выступления?

— [У ребят, которые вернулись с СВО], у них ёмкость воспоминаний другая. Они видели такое, что мы с вами в жизни не видели и дай Бог, не увидим никогда. И это откладывает определённый отпечаток. Они внутренне очень сдержанны. По началу может показаться, что вовсе не рады тебя видеть. Но это не так. Просто тот отпечаток, который в их душе содержится из-за пережитого, не даёт им возможности эмоционировать так же ярко нараспашку, как эмоционируют люди гражданские. Вот и вся разница.

— В вашей творческой биографии было много жанров. Вы пробовали как-то обозначить стиль, в котором работаете сейчас?

— [Имеете ввиду] почему такое метание по стилям, в чём меня часто упрекали музыкальные критики? Они просто «не догоняют» одной простой вещи. Есть циклы развития музыканта, профессионала. Сперва начинающий музыкант пытается найти себя в определенном стиле. Далее, спустя несколько лет поиска, появляется прекрасный результат, который ценен обществу — условно появившийся хит, — и, если дальше продолжать работать только в этом стиле, неизбежны самоповторы. А систематические самоповторы переходят в ремесленничество и творчество уходит. И я сознательно и подсознательно шла в новое и неизведанное, чтобы развиваться и не уходить в ремесленничество. Именно поэтому был и гранж, и рок, и поп, и шансон. Джаза вот, правда, не было. То, что сейчас я делаю, мне совершенно не интересно укладывать в рамки ни одного из жанров. Мне всё равно как это назовут люди, я делаю то, что мне нравится и то, что мне дает господь Бог.

— У вас очень мягкая музыка, честные тексты. Как вы относитесь к тому, что музыку, которая должна рефлексировать о сегодняшнем дне, иногда помещают в рамки общих фраз, вычурности, некой даже плакатности?

— Термин «Патриотическая песня» сейчас достаточно популярен и моден. Но давайте разбираться: что же такое патриотическая песня и патриотизм? Патриотизм — это когда свои правы всегда. Это любовь и поддержка друг друга в трудные времена. Это не про боевые действия и летящие пули, и не про кровавые окопы. Песня про маму и про красоту русской природы — это тоже патриотическая песня. Что касается коллег, которые может быть нарочито или надуманно делают это… Знаете, пусть делают. Потому что у них есть возможность набить руки. Шедевры появляются не на пустом месте. Часто это результат очень упорной, долгой и муторной работы. Возможно, многие из тех, кто сейчас пишет что-то, что вызывает отторжение, потом напишет шедевр. Пусть пишут. Другое дело, это же наше с вами право — слушать это или не слушать? У нас есть права выключить кнопку.

— Но бывает же, что до уличных рупоров не дотянуться.

— Успокойся. Внутренне успокойся, займись своим делом. С осуждением, с негативной энергией борьбы с окружающим пространством далеко не уедешь. Или уедешь, но изранишься весь внутренне. Есть спектр собственных обязанностей, есть семья, есть коллектив — вот ими и занимайся. Мы всё истину ищем, а нам не истину нужно искать, а научиться жить в согласии друг с другом. И чуть-чуть больше терпимости. Если ты пойдёшь по этому пути, ты только себе лучше сделаешь.